Глава 2. Н.А.Ивницкий Судьба раскулаченных в СССР

Расселение и хозяйственное устройство спецпереселенцев

§ 1. Расселение высылаемых
Постановление ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. определило не только порядок проведения раскулачивания крестьянских хозяйств и их удельный вес в общем числе всех хозяйств, но и численность выселяемых семей из так называемых районов сплошной коллективизации (первая и вторая категория). Одновременно были указаны и регионы, куда должны высылаться раскулаченные.
Для руководства выселением, расселением и хозяйственным устройством раскулаченных были созданы специальные комиссии сначала при СНК РСФСР и СНК СССР, а затем и комиссия Политбюро ЦК ВКП(б).
9 марта 1930 г. постановлением СНК РСФСР была образована комиссия во главе с наркомом внутренних дел РСФСР В.Н.Толмачевым, в состав которой вошли представители Нар-комзема, Наркомздрава, Наркомторга, Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР, ОГПУ, Прокуратуры, ВСНХ и Наркомфина РСФСР. Аналогичные комиссии создавались и при советских органах в областях и краях, куда выселялись раскулаченные семьи (Северный край, Уральская обл. и др.)1.
1 апреля 1930 г. СНК СССР принял постановление о создании специальной секретной комиссии при СНК СССР в составе: зам. председателя СНК СССР В.В.Шмидта (председатель), С.А.Мессинга (ОГПУ), В.Н.Толмачева (НКВД), Я.А.Теумина (НКФин), А.И.Муралова (НКЗем), Я.К.Ольского (ОГПУ), С.С.Лобова (ВСНХ), Ф.П.Грядинского (НКТорг). Комиссии поручалось в 10-дневный срок «разработать весь вопрос относительно приведения в оседлость выселенных кулаков»: отвод места жительства, земли, леса для построек с использованием ссыльных в качестве рабочей силы, а также условия финансирования их для этого устройства.
Кроме того, предлагалось в срочном порядке обсудить воп

рос «о целесообразности финансирования за счет союзных средств устройства кулаков 3-й категории, т.е. расселяемых в пределах области»2.
Между тем работа по выселению и вселению раскулаченных в северные и восточные районы страны шла полным ходом. Осуществляли «великое переселение» ОГПУ и его органы на местах. Конкретные места расселения были определены в ходе операции по депортации раскулаченных. Так, в уже упоминавшейся справке ОГПУ, посланной Сталину в феврале 1930 г., указывалось, что 10 тыс. семей (50 тыс. человек) с Северного Кавказа и 5 тыс. семей (25 тыс. чел.) из Белоруссии выселяются на Урал в районы: Надеждинска — 6 ООО семей, Соликамска — 5 350, Григо-рьевска — 1 500, Тюмени — 1 150 и Тавды — 1 000 семей.
В Северный край выселялись раскулаченные из Белоруссии — 3 тыс. семей, Украины — 20 тыс., ЦЧО — 8 тыс., Нижне-Волжского края — 8 тыс. и Средне-Волжского края — 6 тыс. — всего 45 тыс. семей. Местами назначения (и расселения) были определены следующие пункты: Архангельск, Обозерская, Котлас, Няндома, Дикая, Плесецкая, Вятка-Слободская, Кадников, Морженга, Семигородная, Харовская, Паньдуга, Вожега, Коноша, Вологда, Грязовец.
Для приема выселяемых создавались в местах выгрузки приемные пункты (комендатуры), которые отвечали за прием и разгрузку эшелонов, отделение нетрудоспособных от трудоспособных и передачу последних представителям хозяйственных организаций, отправку членов семей к местам временного расселения, прием осведомления, прибывшего с эшелоном и вербовку новых осведомителей. Сотрудники комендатур должны были производить проверку наличия прибывших, учитывать и принимать меры к изоляции больных, отправлять трудоспособных на работу.
28 февраля 1930 г. секретарь крайкома ВКП(б) Северного края С.А.Бергавинов сообщал Сталину, что к 27 февраля уже прибыло 8 эшелонов кулацких семей, «выгрузка и размещение проходят благополучно; трудоспособные рвутся на работу. Радостно удивлены, что их весной отправят на постоянное место жительства». Сетовал только секретарь крайкома, что в эшелонах прибывает большое количество детей, стариков, нетрудоспособных и инвалидов. Просил деньги, продукты и врачей.

12 марта Бергавинов вновь пишет записку в Политбюро ЦК ВКП(б): «Кулацкие эшелоны в край усиленно прибывают... Несмотря на дьявольские трудности, думаем с этим справиться — суметь за зиму-весну их не только принять, но и расселить для постоянного жительства в целях освоения новых хозяйственных районов.
Этот год будет тяжел, а в последующее время это явится огромнейшим фактором не только гигантским усилением края трудовыми ресурсами, но и фактором развития производительных сил новых районов, ибо 250-300 тысяч человек — это сила крепкая».
Далее излагались соображения об использовании спецпереселенцев (лесозаготовки, земледелие, животноводство и промыслы). А пока — из прибывающих эшелонов трудоспособные отправляются на лесные работы и строительство поселков, а женщины, дети и нетрудоспособные — в общежития и бараки.
Нужна помощь в строительстве поселков (стройматериалы) , в продовольствии и санитарно-медицинском обслуживании. «Просим заняться всем этим делом ПБ или поручить это СНК или спецкомиссии», — заканчивалась записка Бергавинова3.
К 26 марта 1930 г. Северный край принял 95 эшелонов семей раскулаченных в количестве 169 901 человека, в том числе: мужчин — 54 447, женщин — 51 967 и детей — 63 487 человек. Архангельский округ принял 41 900 человек, Вологодский — 55 705, Северо-Двинский — 45 937 и Няндомский — 23 359 человек. В составе прибывших трудоспособных было 45 613 человек, нетрудоспособных — 124 288.
Поскольку помещений (церквей, складов и т.п.) не хватало, то 10 461 человек был использован на строительстве бараков для временного размещения, а 27 544 человека отправлено к местам постоянного поселения без семей и 12 998 человек с семьями; 118 818 нетрудоспособных были временно размещены «в бараках и приспособленных помещениях (церкви, бездействующие фабрики и т.д.)»4.
Трудоспособных мужчин отправляли пешком иногда за сотни километров от места выгрузки к местам постоянного поселения для строительства жилищ. «Первые 12 суток перехода пешком приходилось делать по 45 верст, — писали ссыльные. — Многие падали, их били плетками, саблями, поднимали и дальше. По

дороге делали обыски и отбирали деньги, сажали в холодную, просто издевались — мучились все» (Вологодский округ).
Не лучше было и положение семей, оставшихся в местах разгрузки для временного проживания. «Дети умирают от холода. Сильный кашель и рвота. Маленькие дети до 3 лет у нас все перемерли» (Мурманск)5.
В телеграмме уполномоченных от имени 400 ссыльных Старобельского округа (Украина) во ВЦИК от 27 марта 1930 г. (ст. Лепша Северной дороги) сообщалось, что их семьи «размещены в земляных сараях, холодных неоконченных бараках с маленькими грудными детьми и беременными женщинами», а мужчин отослали пешком за 300 км на работу. Ссыльные просили ВЦИК «сделать распоряжение улучшить жилищные условия» и расследовать причины высылки, так как они «никаких преступлений не совершали, все налоги платили, против коллективизации не выступали»1'.
В докладной записке инспекторов Наркомздрава и НКВД РСФСР от 20 марта 1930 г. отмечалось, что в пути теплушки с переселенцами не обеспечивались не только кипяченой, но и сырой водой; «отправление естественных надобностей производится в ведрах». Разгрузка эшелонов проходила неорганизованно — вещи сбрасывались в кучу, а их хозяева расселялись по разным пунктам. «Заселение бараков бывало беспланово — семьи с детьми поселялись у дверей или на верхних ярусах и т.д.» Многие пункты временного расселения в городах непригодны для житья, на периферии бараки «совершенно не приспособлены для житья семьям с малыми детьми, с земли снег не убран, первые нары на земле (снегу), крыша просвечивает (положены не вплотную жерди, сверху еловые ветви, засыпаны мерзлой, осыпающейся землей), крыша начинается с земли... Полов нет, при таянии снега и земли неизбежно будет большая грязь».
Скученность населения громадная: на место в 1,5 м шириной, 1,25 м высотой и 2 м длиной размещалась семья в 4-5 человек. Во многих бараках в городах устроено до 5 ярусов, на периферии 3-4 яруса.
«Моральное состояние населения пунктов тяжелое... Часто приходилось слышать: "Лучше бросьте в море, перебейте детей, чем морить медленной смертью"»7.
А эшелоны с выселяемыми все шли и шли на Север...

Глава вторая
К началу мая 1930 г. в Северный край было вселено (табл.7):
Таблица 7

Откуда выслано
Количество семей
Количество людей
из Украины
19 658
93 461
из ЦЧО
8 237
42 837
из Нижней Волги
7 931
40 001
из Средней Волги
5 566
29 211
из Белоруссии
4 763
22 810
из Крыма
407
1745
Всего
46 562
230 0658
Источник: Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 422.
Следовательно, план вселения в Северный край 45 тыс. раскулаченных семей (225 тыс. человек) был выполнен полностью. Положение с расселением высланных не только в местах постоянного, но и временного жительства было неудовлетворительным. Это отмечал крайком ВКП(б) в постановлении от 20 мая 1930 г.: «Признать, что с подготовительной работой для расселения на постоянное жительство переселенцев, постройкой поселков, обеспечением тоннажем, продовольствием и стройматериалами дело обстоит из рук вон плохо»...
Крайком считал, что вся работа по расселению должна быть закончена к 1 сентября 1930 г. Переселенческое управление края обязано было усилить эту работу, приступив в первую очередь к строительству поселков. Активное участие в этом обязаны были принять окружкомы и райкомы партии, а также райисполкомы. Секретарю крайкома ВКП(б) С.А.Бергавинову поручалось написать проект открытого письма секретарям окружкомов, Коми обкома, городских и сельских райкомов ВКП(б) о задачах парторганизаций в связи с вселением в край раскулаченных.
24 мая 1930 г. письмо было разослано на места8. В письме утверждалось, что партийная организация «сумела в основном справиться с первым этапом этой работы — приемом кулачества». Большая заслуга в этом полномочного представительства ОГПУ по Северному краю и его органов, которые «показали образцы быстрой и энергичной работы».
Второй — наиболее сложный этап — расселение кулачества

в местах постоянного жительства, невозможен без активного и серьезного участия окружных и районных партийных и советских органов, а также хозяйственных организаций.
Партийные организации должны взять под свое постоянное наблюдение и оказать помощь советским и хозяйственным организациям в расселении кулацких семей и прежде всего в отношении:
а) выбора удобных мест расселения с целью освоения но-
вых районов (лесозаготовительных, промысловых, животно-
водческих);
б) максимального усиления строительства постоянных по-
селков;
в) помощи в транспортных перевозках кулацких семей,
продовольствия, семян и инвентаря;
г) выделения и назначения (по согласованию с органами
ОГПУ) комендантов и милиционеров кулацких поселков.
«Партийные организации, — заканчивалось письмо, — должны твердо усвоить, что это мероприятие, помимо политического значения для партии, является прямой хозяйственной выгодой для страны и для края, ибо этим самым мы разрешаем колонизационный вопрос, изживаем острый дефицит в рабочей силе и осваиваем новые районы на Севере»9.
Но и после письма Севкрайкома ВКП(б) положение с расселением спецпереселенцев продолжало оставаться неудовлетворительным.
Во-первых, в августе 1930 г. почти 100 тыс. человек продолжали оставаться в местах временного размещения.
Во-вторых, жилищами (бараками и проч.) было обеспечено не более 60 тыс. человек, а для остальных 170 тыс. нужно было построить хотя бы бараки. Между тем к 1 сентября было построено жилых домов (бараков) только 118 (3% потребности), строилось 1 023 (25,8%). Основными причинами, тормозившими строительство, докладывал 26 сентября 1930 г. С.А.Мессинг В.В.Шмидту, являлись:
а) продолжительная задержка трудоспособных переселен-
цев на сплаве леса и других работах;
б) отсутствие необходимых стройматериалов из-за несво-
евременного отпуска их центром;
в) недостаток строительных инструментов;

г) большой недостаток тягловой силы для подвоза стройма-
териалов к месту постройки жилья;
д) голодные пайки и частые перебои в снабжении, ввиду
чего кулаки бежали со строительства поселков;
е) отвод не пригодных для поселения участков (в Северо-
двинском округе).
Продовольственное снабжение, считал Мессинг является самым больным вопросом. «Нередки случаи, когда несколько дней не выдают хлеба, не говоря уже о других продуктах. Продукты часто бывают недоброкачественные. Систематически отсутствуют жиры, рыба, овощи».
Плохо обстояло дело с одеждой и обувью, не хватало даже лаптей. «Большинство переселенцев ходит босиком, в рваной верхней одежде или совсем без верхней одежды... С наступлением осенних холодов и зимы все кулаки превратятся в непригодных для работы иждивенцев».
Нарком внутренних дел РСФСР В.Н.Толмачев сообщал заместителю председателя СНК РСФСР Д.З.Лебедю: «Люди размещены в 750 бараках, наскоро состряпанных из жердей, есть места, где на человека приходится 1/10 кв. м при постройке нар в несколько этажей (кубатура меньше гробовой). Строили бараки из расчета 1 кв. м на 2 человека при 2-х ярусном размещении на 150 человек. Это норма, которая не всегда соблюдалась. Полов в бараках нет, крыша сделана из жердей и слегка присыпана тающей и осыпающейся землей. Температура не выше 4 градусов. Вшивость, скверное питание, а для многих и полное его отсутствие. С наступлением полной весны (апрель-май) земля в бараках растает (многие стоят на болотистой почве), сверху потечет, и все население слипнется и превратится в грязный, заживо гниющий комок»10.
К концу 1930 г. положение с расселением в Северном крае характеризовалось следующими данными. На 1 декабря из 46 623 семей (230 тыс. человек) к местам постоянного поселения отправлено 32 175 семей (103 970 человек), которые были расселены в 189 поселках. В бараках размещено 64 996 человек, в шалашах и землянках — 38 974 человека. Для размещения всех переселенцев в поселках (103 970 чел.) требовалось 2 616 жилых домов (бараков) и 1 364 хозяйственных построек; построено было 1 040 домов (39,8%) и 427 хозяйственных построек

(31,3%). Строилось 529 домов и 133 хозяйственных помещений. Но даже с ними потребность в жилье обеспечивалась на 60%, а в хозпостройках — на 41%. На строительстве поселков работало 23 634 человека и 6 ООО на лесозаготовках. Остальные не работали, так как не было одежды и обуви.
Из общего количества переселенцев, высланных в Северный край, к концу года умерло 21 213 человек, отправлено на родину детей — 35 400 человек, признано неправильно раскулаченными -г 26 500 человек (оставлены на свободное жительство в крае), бежало — 39 743 человека (24 285 чел. задержано), около 7 тыс. содержались под стражей и отбывали наказание, — всего почти 110 тыс. человек. Значит, к концу 1930 г. в Северном крае осталась половина высланных в начале года переселенцев11.
Другим крупным районом вселения и расселения раскулаченных был Урал. В отличие от Северного края здесь производилось массовое выселение раскулаченных из 12 округов в северные районы. Предварительной наметкой предполагалось выселить 14 800 семей. Всего же было переселено в течение полутора месяцев (середина февраля — конец марта) 13 708 семей (66 115 человек). По округам выселяемые распределялись следующим образом (табл. 8).

Переброска раскулаченных семей в пункты расселения в северных районах области (Тобольском и Верхне-Камском округах) осуществлялась по железной дороге и частично гужевым транспортом. Всего отправлено 42 эшелона и перевезено 9 566 семей (47 171 человек). По шести округам, северные районы которых примыкали к округам вселения, отправка семей производилась гужом на подводах (из Тюменского, Ирбитского, Тагильского, Шадринского, Ишимского и Пермского округов). Отправлено гужом было 4 140 семей (18 944 человека).
Наряду с собственными переселенцами в Уральскую область поступило раскулаченных из других областей СССР в количестве 17 197 семей — 82 945 человек (47 эшелонов). В результате переброски раскулаченных семей внутри Уральской области и вселения переселенцев из других районов страны «кулацкая ссылка» выглядела таким образом.
В Тобольском округе было расселено 8 920 семей, 43 758 человек, в том числе 8 579 семей (42 005 чел.) «уральских кулаков» и 341 семья (1 753 чел.) из других областей. Временно они были расселены в Тобольске и районе, а также в Уватском, Сургутском, Березовском и Кондинском районах. С открытием навигации планировалось перебросить до 3 тыс. семей в Обдорский район для использования на рыбных промыслах. Остальных переселенцев намечалось использовать на лесозаготовках, а небольшую часть — в Тобольском районе в связи с постройкой железнодорожной линии.
В Тагильском округе из 11 290 семей (54 283 чел.) 8 572 семьи (40 823 чел.) являлись переселенцами из других областей и 2 718 семей (13 460 чел.) уральских кулаков. Расселены они были в основном в Надеждинском районе — 6 674 семьи, 31 796 чел. для использования на лесозаготовках в этом районе, а остальные — в других районах округа (Гаринском, Сосьвенском, Ивдельском и Кытлымском).
В Верхне-Камском округе находилось 5 952 семьи, 28 397 человек, в том числе 4 643 семьи (22 620 чел.) из других областей и 1 309 семей (5 777 чел.) «своих кулаков». Часть раскулаченных и выселенных, находившихся в пунктах временного размещения, переселялась в бараки Волгокаспийлеса. Кроме того, 404 семьи (1 838 чел.) находились на станции Усьва (каменноугольные копи) для работы по договору с трестом Уралуголь.

Сравнительно небольшое число спецпереселенцев — 1 751 семья, 8 894 чел., — было в Коми-Пермяцком округе. Все они выселены из других районов СССР. Расселены они были в 25 населенных пунктах Гайсинского района, 45 пунктах Косинского и 49 населенных пунктах Кочевского района для использования на лесоразработках этих же районов.
В Ирбитском округе тоже были «импортные кулаки» в количестве 1 544 семей (7 078 чел.). Размещались они на необжитых лесоучастках семью поселками в Таборинском и Тавдинс-ком районах.
Таким образом, в шести округах Уральской области было расселено 30 904 семьи в количестве 149 060 человек, в том числе: мужчин — 45 882 чел., женщин — 46 284, детей — 56 894 чел.12 Однако, если учесть, что 2 927 чел. возвращено как неправильно раскулаченные и высланные, а 9 666 человек бежало и 403 чел. было разрешено свободное проживание, то общее число расселенных составило на 1 декабря 1930 г. 137 064 человека.
По другим данным (о дислокации расселения «кулацкой ссылки» 2-й категории) на 1 декабря 1930 г. на Урале было расселено 31 163 семьи, 124 031 человек, а вместо с расселенными 3-й категории — 133 859 человек13.
Для размещения ссыльных построено 5 276 жилых домов-изб и бараков, что составляло 54% потребности14. Основными причинами невыполнения плана были те же, что и для Северного края.
Сибирь, ввиду ее неподготовленности к приему переселенцев, в первоначальных наметках ОГПУ не значилась как район вселения раскулаченных из других регионов. Но после настояния Сталина и решения ЦК должна была принять не менее 15 тыс. семей спецпереселенцев. Тем не менее, поскольку, согласно постановлению Политбюро от 30 января, она должна была выселить (переселить) 25 тыс. «своих» кулаков второй категории, то ей пришлось срочно разрабатывать мероприятия по выполнению постановления ЦК. Как отмечалось в докладной записке полномочного представительства ОГПУ по Сибирскому краю, краевыми органами (крайкомом и крайисполкомом) число выселяемых кулаков 2-й категории было увеличено до 30 тыс., что составляло 30% к числу кулацких

хозяйств и 2% к общему количеству крестьянских хозяйств в крае. ПП ОГПУ по краю разработало детальный план проведения операции, легший в основу постановления крайкома от 2 февраля 1930 г. Были определены для расселения раскулаченных необжитые северные районы края с учетом их пригодности для сельскохозяйственного и промышленного использования — с одной стороны, и с такими природными условиями, которые сделали бы невозможными побеги переселенцев (болота, реки, бездорожье) — с другой. Создавались погрузочные и разгрузочные пункты на железных дорогах и контрольно-пропускные пункты для переселяемых гужевым транспортом. В районы вселения были назначены и отправлены коменданты.
В связи с тем, что центр никаких средств на переселение, питание и устройство на новых местах не давал, крайисполком обязал округа, выселяющие раскулаченных, взыскать с каждой семьи по 25 руб. на переселение, а также выселяемые должны иметь двухмесячный продовольственный запас, инвентарь и семена для ведения сельского хозяйства, столярный (плотницкий) инструмент. Разумеется, что ничего этого спецпереселенцы не имели, так как при раскулачивании все, вплоть до одежды и белья, конфисковывалось.
Срок переселения установлен: 25 февраля — 15 апреля 1930 г. Поскольку сроки переселения были сжатые, а до начала распутицы оставалось мало времени, решено округам, располагавшим северными необжитыми районами (Томск, Красноярск, Канск и Иркутск), своих кулаков расселить в этих районах; округам (Омск, Барабинск, Каменск, Новосибирск, Кузнецк и Ачинск), не имеющим своих необжитых районов, направить раскулаченных в соседние округа — Томский, Красноярский — гужом, а округам (Ойротия, Бийск, Барнаул, Слав-город, Хакасия и Минусинск) предлагалось по железной дороге направить выселяемых на север Томского, Ачинского и Канского округов. В результате этого количество выселяемых пришлось сократить вдвое — со 130 эшелонов до 65. Поэтому в Карабульский участок Канского округа вместо 13 тыс. было вселено 1 031 семейство. Пришлось также отказаться от вселения в такие «удобные», по мнению ПП ОГПУ, массивы, как бассейны рек Черталы и Кенги (Томский окр.), которые уда

лены от обжитых районов на 300-500 км, окружены непроходимыми болотами15.
К концу апреля 1930 г. в 10 районов Томского, Красноярского, Иркутского, Канского и Ачинского округов вселено 17 196 семей, 100 481 человек, из них 1 135 семей (20 176 чел. с одиночками) из Украины и 16 061 семья (80 305 чел.) переселено внутри края в северные районы. В Томском округе к июлю 1930 г. было расселено 8 250 чел., в Красноярском — 6 935, Иркутском — 2 688, Канском — 6 421 и Ачинском — 11 600 человек.
По состоянию на 10 декабря 1930 г. в Сибири было расселено 11 612 семей, 49 801 человек, выселенных из Украины и 16025 семей (2-я категория), 82 922 человека, расселено внутри края. Общее количество расселенных в Сибири к концу 1930 г. составило 27 637 семей, 132 723 человека. Как видим, задание Сталина о принятии Сибирью не менее 15 тыс. семей было выполнено. Ко многим высланным из пограничных районов Украины спецпереселенцам еще не прибыли семьи, поэтому они считались «одиночками особого назначения». Так, к концу 1930 г. в крае было более 2,5 тыс. одиночек.
Наряду с этим в Сибирь прибывали семьи, главы которых были высланы в Северный край и на Урал (около 7500 человек). Объясняется это неразберихой, запутанностью персонального учета, чрезвычайной разбросанностью спецпоселений и т.п.
В Восточной Сибири спецпереселенцы расселялись в основном в районах золотых и платиновых приисков: Алданских, Южно-Якутских, Баргузинских, Северо-Енисейских, Южно-Енисейских, Саралинских, Мартайгинских, Минусинских и Норильских.
Чрезвычайно тяжелое положение было с жильем — более 60% его не имели совсем, а около 40% жили в отстроенных самими халупах, землянках, бараках. В условиях суровой зимы, которая начиналась в сентябре, а снег начинал таять в конце мая, лето продолжалось только два месяца. Как писал В.Н.Толмачев председателю СНК РСФСР С.И.Сырцову (август 1930 г.): «При крайне неудовлетворительных жилищных условиях и слабом питании особенно тяжелые последствия может вызвать необеспеченность спецпереселенцев одеждой и обувью, соответствующей суровому климату севера

и характеру работ в лесу, на рыбных промыслах»17. Аклимати-зация выселенных с юга крестьян проходила трудно и растянулась на несколько лет.
В Казахстан планировалось вселить в 1930 г. 9 тыс. семей из других районов и 6 тыс. расселить собственных кулаков и баев внутри республики. Но вселено было из Средней Азии 159 семей и расселено 1 341 семья — всего 1 500 семей, 7 590 человек. Расселялись раскулаченные по берегам и на островах Аральского моря на рыбных промыслах.
Значительно больше спецпереселенцев было расселено в Дальне-Восточном крае. Всего к концу 1930 г. здесь было 3 796 семей, 19 374 человека из Белоруссии, Татарии, Средней Волги и Сибири. Кроме того, переселены внутри края 447 семей, 2 225 человек — итого 4 243 семьи в составе 21 609 человек. Расселялись они, как и в Восточной Сибири, в районах приисков — Сретенских, Зейских, Селемджинских, Могочинских, Бирско-Су-тарских и Нижне-Амурских. Больше всего расселено в районах Зейских и Сретенских приисков — более половины выселенных семей (2 300).
Жилищные условия спецпереселенцев ДВК были аналогичны другим районам: размещались они «во временных жилищах (бараках или палатках), не пригодных для зимовки», — отмечалось в справке ОГПУ от 17 ноября 1930 г.18
В Ленинградской области все вселенные кулаки (2 140 семей, 11 054 чел.) расселялись на Кольском полуострове в районе Хибинских апатитовых разработок.
Наряду с расселением семей, выселенных из других регионов, проводилось расселение и раскулаченных 3-й категории в пределах своих округов и областей. Поскольку расселением кулаков 3-й категории занимались органы местной власти, то должного учета не велось и поэтому мы располагаем отрывочными сведениями. Наиболее полные данные имеются только по Северному Кавказу, ЦЧО и Средне-Волжскому краю.
В ЦЧО расселение 3-ей категории раскулаченных проводилось весной и летом 1930 г. Всего было расселено 16 984 семьи (91 416 чел.). Расселение проводилось как из одного селения в другое в пределах одного района, так и из одного района в другой. Так, например, из Калачеевского района раскулаченные переселялись в Россошанский и наоборот, из Ровеньского — в

Ново-Калитвенский, Подгоренского — в Михайловский, Кан-темировского — в Петропавловский, Ольховатского — в Богу-чарский.
На Северном Кавказе расселение проводилось в августе-сентябре 1930 г. Намечалось расселить 20 806 семей, но после отсева осталась 15 551 семья, а было расселено 11 854 семьи в десяти районах края и 570 семей в национальных областях (Чечня, Адыгея, Кабардино-Балкария, Осетия и Ингушетия). Всего расселено в крае 12 324 семьи (примерно 50 тыс. чел.), остальные расселились самостоятельно в других местах (Дагестан, Калмыкия).
Переселенцы были расселены в 28 спецпоселках, в том числе: 10 поселков в Дивенском массиве — 8 600 семей и 1 365 семей — в Аргизском; 18 спецпоселков находились в бывших Донецком и Шахтинско-Донецком округах (2 006 семей).
В Западно-Сибирском крае расселение раскулаченных (3-я категория) производилось только в Барнаульском и Бийском, частично в Омском округах и Хакассии. Расселено было свыше 1 000 семей (по другим сведениям — 1 500). В остальных округах края раскулаченные оставались на месте.
В Средне-Волжском крае планировалось по 79 районам расселить 7 032 семьи, было расселено — 1 199 семей (по 53 районам). Размещены они были в 41 поселке: в 8 поселках — до 20 семей в каждом, в 16 поселках — от 20 до 30 семей, в 8 поселках — от 30 до 40 семей, в 7 поселках — от 40 до 50 и в 2 поселках — от 50 до 64 семей.
Жили переселенцы в землянках, банях, редко — в жилых строениях.
Из других районов расселения кулаков 3-й категории назовем Нижегородский (512 семей) и Дальне-Восточный края (289 семей) и Западную область (230 семей).
Что касается такого крупного региона, как Украина, то здесь вообще учет внутриокружного переселения (расселения) кулаков 3-й категории не велся. Как отмечалось в справке Особого отдела ОГПУ от 8 декабря 1930 г., внутрирайонное переселение, частично проведенное весной и временно приостановленное, было продолжено в октябре. Выселялись они за пределы коллективизированных сел в особые поселки. Жилища в этих поселках не были подготовлены, земельные

участки для расселяемых семей не везде выделены, в результате чего раскулаченные выселялись на первые попавшиеся участки земли, в том числе и на земли единоличников. В некоторых районах «кулаки с семьями грузились на подводы и вывозились в поле на намеченные участки земли, где их сбрасывали, оставляя охрану из сельисполнителей... Необеспеченность выселяемых кулаков жилищами и слабый надзор за высланными привели к тому, что в целом ряде сел кулаки бегут с мест расселения»19.
Таким образом, можно констатировать, что, в отличие от раскулаченных по первой и второй категориям, интерес центральной и местных властей к судьбе третьей категории ограничился в основном только раскулачиванием. Не был определен порядок расселения, поэтому в разных районах оно проводилось по-разному. В ЦЧО и ДВК, например, раскулаченные не изолировались от окружающего крестьянского населения, в том числе и колхозников. В других районах раскулаченные кулаки третьей категории вообще не выселялись из прежнего места жительства. А на Украине в ряде мест власти ограничивались раскулачиванием, предоставив самим кулакам решать свою судьбу. Поэтому Особый отдел ОГПУ предлагал дать указания:
а) о принудительном водворении всех семей, хозяйства
которых были экспроприированы (раскулачены) или распро-
даны по суду и в административном порядке, в специальные
поселки;
б) об установлении единой системы расселения кулаков
третьей категории, разработав для этого специальное Положе-
ние о порядке расселения кулаков третьей категории;
в) об использовании рабочей силы переселяемых пре-
имущественно в промышленности (лесо- и торфоразработках,
каменоломнях, строительстве дорог и т.п.).
В сельском хозяйстве использовать только семьи, не имеющие в своем составе трудоспособных мужчин.
В 1931 г. начался второй этап раскулачивания и выселения раскулаченных в связи с принятым 20 февраля постановлением ЦК ВКП(б) «О кулаках»20.
В 1931 г. выселено и расселено раскулаченных в два с лишним раза больше, чем в 1930 г., хотя раскулачено было в два

раза меньше, чем в 1930 г. Объясняется это двумя причинами: во-первых, в 1931 г. выселялись не только раскулаченные в этом году, но и в 1930 г.; во-вторых, в 1931 г. почти все раскулачиваемые хозяйства относились ко второй категории и потому выселялись. В итоге в 1931 г. было выселено или переселено в северные районы внутри областей (Сибирь, Урал, Казахстан) 265 795 семей, 1 243 860 человек, против 115 231 семьи, 559 532 человека в 1930 г. Наиболее крупными районами вселения раскулаченных по-прежнему являлись Сибирь и Урал. Но к ним в 1931 г. прибавился Казахстан, зато резко сократилось вселение в Северный край.
По данным ОГПУ, к началу 1932 г. на Урале было 484 380 спецпереселенцев, в Северном крае — 120 509, в Западно-Сибирском крае — 265 846, Восточно-Сибирском — 91 720, Дальне-Восточном — 40 440, на Алдане — 4 724, в Казахстане — 180 708 (Северном — 139 039, Южном — 41 669), на Северном Кавказе — 55 318, Украине — 14 934, в Средней Азии — 10 471, Ленинградской области — 32 288, Нижегородском крае — 5 888, Средне-Волжском — 4 136 и Башкирии — 5 660 человек21.
Примерно такие же сведения приводит Ягода в докладной записке Сталину от 4 января 1932 г. Общее количество спецпереселенцев по его данным составляет 1 421 380, т.е. примерно на 100 тыс. человек больше, что объясняется неудовлетворительным учетом спецпереселенцев, особенно в первые годы высылки (1930-1932). Мы располагаем несколькими источниками о спецпереселенцах на Урале: статистическими данными ОГПУ-НКВД о спецпереселенцах за 1930-1941 гг., докладными записками руководителей ОГПУ и справками местных органов власти и ведомств.
Наиболее существенные расхождения содержатся в материалах по Уралу. Так, в статистических материалах ОГПУ на 1 января 1932 г. значится 484 380 спецпереселенцев; по данным докладной записки Ягоды Сталину (4 января) — 540 818 человек, а по сведениям уральских органов — 520 250 человек, не считая 35 947 человек, занятых «на сельхозколониза-ции». Такая же общая численность спецпереселенцев (правда, к апрелю 1932 г.) — свыше 550 тыс. — приводится и в материалах бывшего Партархива Свердловской области22. Спецпереселенцы были расселены в поселках 69 районов, в том числе в

трех округах: Коми-Пермяцком, Остяко-Вогульском и Ямальском.
Урал в начале 30-х годов являлся самым крупным районом расселения спецпереселенцев. Здесь в 1932 г. расселено более 130 тыс. семей, 97,7 тыс. имели постоянное жилье, а 32,3 тыс. семей временно размещены в крестьянских избах, бараках и других временных жилищах. Для расселения спецпереселенцев требовалось построить 36 536 домов (по 4 семьи в один дом); было построено 21 131 дом, строилось 9 505 домов, но и после этого дефицит составлял около 6 тыс. домов (24 тыс. семей, 100 тыс. чел.).
Как сообщалось в справке инструктора ВЦИК Чинчевого (январь 1932 г.): «На протяжении 1930-1932 гг. в лесах северной части Урала поселено до 300 тыс. человек спецпереселенцев. Непродуманность расселения — без учета сырьевой базы, огородно-полеводческого подсобного хозяйства, неудобные болотистые места, поэтому поселки переводились или забрасывались... Вследствие этого спецпереселенцы располагаются во временных бараках, на чердаках, в сараях, в шалашах и в лесу, и на болоте (Надеждинский район)»23.
Крупным районом расселения спецпереселенцев была и Сибирь, особенно после вселения в Нарымский край 40 тыс. семей. Общая численность спецпереселенцев к 1932 г. в Сибири увеличилась в два раза со 132,7 тыс. человек в конце 1930 г. до 255-275 тыс. В Нарымском Севере спецпереселенцы размещались на землях, которые предназначались для сельскохозяйственного освоения. Из 40 тыс. семей, по признанию Ягоды, 3 тыс. расселены в малоприспособленных к зиме жилищах (землянки, шалаши и проч.).
В южных промышленных комендатурах, где размещалось 26 тыс. семей, положение было еще хуже. Значительная часть спецпереселенцев жила в землянках, общих бараках, палатках и шалашах. Член ЦКК ВКП(б) М.К.Муранов, обследовавший спецпоселения в Анжерке, Прокопьевске и Кузнецке, на совещании по спецпереселенцам (октябрь 1931 г.) говорил, что начали строить большие бараки, чтобы «уплотнить как можно больше, но всех бараков оказалось мало», поэтому некоторые товарищи настаивали на строительстве полуземлянок типа бараков, чтобы переселить туда людей из палаток и шалашей,

предоставив «самим переселенцам проявить инициативу в этой части»24.
В Восточной Сибири все спецпереселенцы (20,6 тыс. семей, 91,3 тыс. человек) до сентября 1931 г. жили в шалашах, землянках и летних бараках. К 1 декабря были переселены 83,4 тыс. человек в постоянные жилища, а около 8 тыс. человек продолжали жить во временных.
С 1931 г. одним из основных районов спецпоселений стал и Казахстан. Здесь было расселено от 180 до 190 тыс. человек. Значительная часть спецпереселенцев сосредотачивалась в Северном Казахстане, где предполагалось использовать их в промышленности и в сельском хозяйстве.
К декабрю 1931 г. постоянным жильем в Северном Казахстане было обеспечено 100 тыс. человек, т.е. две трети спецпереселенцев, остальным планировалось построить жилье к февралю 1932 г. Примерно такое же положение было и в Южном Казахстане, где 15 тыс. человек (из 42,3 тыс.) не имели постоянных жилищ.
Что касается Северного края, то, хотя он раньше других стал районом вселения раскулаченных, и их численность сократилась почти в два раза, по сравнению с 1930 г., тем не менее к началу 1932 г. 25% спецпереселенцев (28 тыс.) все еще размещались во временных бараках.
Еще хуже обстояло дело с расселением спецпереселенцев в Ленинградской области и в особенности на апатитовых разработках в Хибинах, где из 18,7 тыс. человек более 14 тыс. проживали в палатках и полуземлянках. В условиях зимы это приводило к массовым заболеваниям и гибели прежде всего детей.
Относительно лучшим было положение в 1932 г. с жильем на Северном Кавказе и Украине25.
Но в целом оно продолжало быть неудовлетворительным. 26 октября 1931 г. зам. председателя ОГПУ Г.Г.Яго да в информации председателю ЦКК ВКП(б) Я.Э.Рудзутаку вынужден был признать неудовлетворительное положение с жилищным строительством для спецпереселенцев: «Наступление осенних холодов и дождей застало значительное количество спецпереселенцев в палатках, шалашах и летних бараках»26.
Выселение (а значит и расселение) крестьянских семей продолжалось и в последующие годы и прежде всего в

1932-1933 гг., когда в связи с хлебозаготовками и севом было выслано 340 тыс. человек. Переселялись и расселялись в специальные поселки выселенные из Северного Кавказа, Средней Волги, Башкирии и других районов страны. К концу 1933 г. в 14 краях и областях СССР было расселено примерно 1 100 тыс. человек. Уменьшение численности спецпереселенцев по сравнению с 1931 г., несмотря на продолжающиеся выселения, объясняется высокой смертностью и побегами ссыльных крестьян. В 1932 г., например, умерло почти 90 тыс. человек и свыше 200 тыс. бежало с мест расселения; в 1933 г. соответственно — 151 тыс. и 216 тыс. Родилось за это время всего 35 тыс. человек. Это значит, что за 1932-1933 гг. за счет смерти и побегов численность спецпереселенцев сократилась более чем на 600 тыс. человек. И даже дополнительные вселения не покрывали убыли спецпереселенцев. Это наглядно видно из табл. 9.
Анализ таблицы 9 показывает, что только в Западной Сибири, ДВК, Башкирии, частично Средней Азии, Нижегородском и Средне-Волжском краях увеличилось количество спецпереселенцев. Произошло это за счет нового вселения. Например, в Западно-Сибирский край в 1933 г. было вселено 140 677 человек, в Нижегородский край — около 4 тыс. человек. В других районах число спецпереселенцев увеличилось за счет расселения раскулаченных внутри краев и областей (Средняя Азия, Средняя Волга, Башкирия).
Наибольшее сокращение численности спецпереселенцев произошло на Урале (на 38%), в Северном крае (34%), Казахстане (25,6%). Объясняется это, как уже отмечалось, побегами и высокой смертностью. Так, на Урале в 1932-1933 гг. бежало 152 988 человек и умерло 83 655 человек — итого 236 643 человека. Родилось за это время только 10 434 человека. Кроме того, 33 920 человек поступило новых спецпереселенцев, всего, таким образом, прибавилось 44 354 человека, т.е. в 5,3 раза меньше, чем убыло.
То же самое происходило в Северном крае и других районах. Число спецпереселенцев в Северном крае сократилось на 40 972 человека, а прибыло 16 659 новых и 3 200 человек родилось, т.е. в два раза меньше, чем убыло. Особенно высокая смертность наблюдалась в Коми области. Сплошное обследова

ние, проведенное в июне 1933 г., показало, что из 39 184 спецпереселенцев только в первой половине 1933 г. умерло 10 509 человек или более 25%. Даже в самом тяжелом 1930 г. смертность не достигала такого уровня.
Таблица 9
Движение спецпереселенцев в 1932-1933 гг.

Районы
Количество спецпереселенцев (чел.)
На 1 января 1932 г.
На 1 января 1933 г.
На 1 января 1934 г.
Урал
484 380
365 539
300 313
Северный край
120 509
112 266
79 537
Западная Сибирь
265 846
227 684
289 431
Восточная Сибирь
91 720
91 789
73 556
ДВК
40 440
40 563
79 060
Алдан
4 724
5 544
5 187
Северный Казахстан
139 039
102 487
105 806
Южный Казахстан
41 669
37 896
28 773
Средняя Азия
10 471
29 559
12 039
Украина
13 436
13 436
10 392
Нижегородский край
5 888
5 335
7 099
Северный Кавказ
55 318
50 618
41616
Ленинградская обл.
32 288
32 401
31987
Средняя Волга
4136
7 648
5 558
Башкирия
5 660
19 319
14 765
Беломорско-
Балтийский
канал


14 488
Итого
1 317 022
1 142 084
1 072 546
Источник: ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 208, 209.
Убыль систематически восполнялась новыми спецпереселенцами. Но теперь не обязательно раскулаченными. В спецпоселки направлялась значительная часть «бывших кулаков» и «саботажников» хозяйственно-политических кампаний, «вы

чищенных» из колхозов, совхозов и предприятий «антисоветских элементов», националистов и т.п. Кроме того, в спецпоселки направлялись отбывшие наказание крестьяне, осужденные «по делам деревенской контрреволюции» (ст. 58 п. 8, 10, 11 УК РСФСР) и статьям 61 и 107 УК РСФСР и соответствующим статьям УК союзных республик, в случае, если их семьи находились в спецпоселках.
Выселение и принудительное переселение на Север, в Сибирь, Казахстан, а также в засушливые районы Северного Кавказа, неорошаемые земли Средней Азии продолжались и в 1934-1936 гг.
Весной 1935 г. Ягода обратился к Мол ото ву с предложением выселить из Северного Кавказа «контрреволюционный националистический элемент», кулаков из Украины и «нищенствующий элемент» из Москвы — всего в количестве 36 тыс. человек. Выселяемых планировалось разместить: 12 тыс. человек (из УССР) в районе Беломорско-Балтийского канала; 20 тыс. человек (из Северного Кавказа) — в Южном Казахстане (3 тыс.) и Узбекистане (3 тыс.), остальные 14 тыс. человек расселялись внутри Северо-Кавказского края в спецпоселки Прикумского и Дивенского районов. «Нищенствующий элемент» из Москвы должен быть расселен в Северном Казахстане.
20 апреля 1935 г., как уже отмечалось, СНК СССР принял постановление «О хозяйственном устройстве выселяемых из УССР, СКК и из Москвы», в основу которого легла записка Ягоды Молотову, уточнив место расселения в Северном Казахстане районом Карагандинской области27. Через неделю нач. ГУЛАГа М.Д.Берман докладывал Ягоде, что закончен прием «кулацких хозяйств, выселенных из национальных районов СКК», в количестве 4 711 семей (22 496 чел.), в том числе в трудпоселки СКК —32 15семей (14661 чел.), Южного Казахстана—665семей (3 275 чел.) и Узбекистана — 841 семья (4 560 чел.). Задание, таким образом, перевыполнено на 2,5 тыс. человек28.
Шло выселение крестьянских семей из пограничной полосы Ленинградской области и Карелии29.
Продолжалось заселение Вахшской долины из внутрикрае-вых спецпоселков Сталинградского и Саратовского краев30.
К началу 1936 г. в спецпоселках НКВД СССР было расселено 1 017 133 человека в 22 районах СССР: Западно-Сибирс

ком и Восточно-Сибирском краях, Северном и Южном Казахстане, Свердловской, Челябинской, Оренбургской, Омской и Ленинградской областях, Северном, Красноярском, Дальне-Восточном, Кировском, Куйбышевском и Северо-Кавказском краях, Украине. Башкирии, Якутии, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Беломорско-Балтийском канале НКВД. Наибольшее количество спецпереселенцев приходилось а Урал, Сибирь, Казахстан, Дальний Восток и на Северный Кавказ.
Выселение и расселение продолжалось все 30-е годы. Об этом свидетельствуют следующие данные: в 1930-1931 гг. было выселено и расселено 1 809 024 человека, в 1932 г. — 71 236 чел., в 1933 г. - 268 081, 1934 г. - 111 459, 1935 г. - 117 270, 1936 г. -77 182, 1937 г. - 128 047, 1938 г. - 424 565, 1939 г. - 220 699, в 1940 г. — 137 287 человек. Всего, следовательно, в спецпоселки за 11 лет высылки (1930-1940 гг.) прибыло 3 365 тыс. человек. Если учесть, что за это время в ссылке родилось 230 тыс. человек, то количество спецпереселенцев составит 3 135 тыс. человек. При этом, разумеется, следует учитывать убыль спецпереселенцев в связи со смертью и побегами ссыльных (более 1 100 тыс. человек за 1932-1940 гг.).
Высланные из родных мест или вселенные из концлагерей и тюрем весной 1938 г. находились в 1 761 спецпоселке 30 районов СССР, наибольшее количество которых приходилось на Сибирь — около 900, Урал — 280, Казахстан — 130, Европейский Север — почти 200, а также на ДВК — 128, Среднюю Азию — 40, Украину — 44 и т.д.
Соответственно этому приходилось и количество населения в спецпоселках. В Сибири, например, в спецпоселках находилось около 380 тыс. человек, на Урале — более 240 тыс., в Казахстане — почти 135 Тыс., на Европейском Севере — 125 тыс. и т.д.32
По состоянию на 1 января 1941 г. в спецпоселках (труд-поселках) было расселено 257 635 семей — 930 221 человек. К концу года численность населения в спецпоселках несколько сократилась (911 716 чел.), хотя количество семей несколько возросло до 260 965 за счет их дробления (выделение молодых семей и т.п.). Расселены они были в 1 654 спецпоселках, которые «обслуживались» районными и поселковыми комендатурами НКВД СССР.

Организационно-хозяйственное и административное устройство спецпереселенцев регулировалось как директивами партийно-государственного руководства, так и нормативными документами советских и ведомственных органов и особенно репрессивно-карательных органов СССР (ОГПУ, НКВД). Общее руководство выселением, расселением и хозяйственным устройством выселяемых в 1930 г. осуществлялось специальными секретными комиссиями СНК СССР (председатель В.В.Шмидт) и СНК РСФСР (председатель В.Н.Толмачев), в 1931-1932 гг. — комиссиями Политбюро ЦК ВКП(б) (председатели А.А.Андреев и Я.Э.Рудзутак), а с 1933 г. — непосредственно Политбюро ЦК ВКП(б) и лично И.В.Сталиным.
Сразу же после принятия постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. СНК СССР 3 февраля поручил СНК РСФСР совместно с ОГПУ в двухдневный срок разработать и представить на утверждение проект постановления «о расселении высылаемых и использовании их как рабочей силы».
Наркомзему СССР предлагалось в трехдневный срок «дать директивы по колхозной линии» в связи с постановлением ЦК от 30 января.
Наркомфину СССР и СНК РСФСР совместно с ОГПУ поручалось в двухдневный срок разработать и представить смету расходов в связи с выселением и расселением раскулаченных. Одновременно с этим Наркомторг СССР должен был определить порядок снабжения выселяемых33.
1 апреля 1930 г. коллегия Наркомзема РСФСР приняла постановление «О местах поселения кулацких хозяйств из районов сплошной коллективизации»31, согласно которому из выселяемых хозяйств должны создаваться специальные поселки от 20 до 100 дворов в каждом. Они должны находиться вне районов сплошной коллективизации, вдали от пограничной полосы, железных дорог, шоссейных и водных путей. При отводе сельхозугодий для спецпоселков учитывать, что «земли должны быть худшего качества». Допускалась с особого разрешения организация неуставных поселковых товариществ, находящихся под административным руководством особо назначаемого лица (комендант).

Определение мест нахождения поселков, норм земельных наделов, назначение администрации поселков производится в каждом отдельном случае комиссией в составе представителей земельных органов, ОГПУ и административных управлений обл(край) исполкомов.
Постановление НКЗ РСФСР относилось к расселению и устройству кулаков 3-й категории, т.е. расселяемых внутри округов и областей.
Что касается размещения и устройства кулаков-выселенцев, отнесенных к 1-й и 2-й категориям, то их порядок устанавливался другими директивами. В резолюции Северного крайкома ВКП(б) от 1 апреля 1930 г.35 отмечалось, например, что «в основу расселения должна быть положена сельскохозяйственная колонизация преимущественно необжитых и слабо населенных районов». При этом предусматривалось, что в южной части Северного края спецколонизация должна иметь животноводческое и льноводческое направление; в северной части — животноводство и огородничество; в приморской полосе и озерных районах — йодный промысел, развитие рыбных, зверобойных и пушных промыслов.
Вместе с тем в постановлении крайкома подчеркивалось, что трудоспособные члены семьи расселяемых «могут использоваться на лесозаготовках и сплаве, по лесоустройству и лесохимии, на дорожных работах и т.д.» Это положение было закреплено в постановлениях СНК РСФСР от 13 и 18 августа 1930 г. Признавалось необходимым при проведении сельхозко-лонизации:
а) максимально использовать рабочую силу спецпереселен-
цев на лесоразработках, рыбных и иных промыслах в отдален-
ных остронуждающихся в рабочей силе районах;
б) в сельское хозяйство устраивать лишь тех спецпересе-
ленцев, которые не могут быть использованы на лесоразработ-
ках и промыслах30.
В соответствии с этим поручалось НКЗему РСФСР совместно с ВСНХ, Наркомторгом и соответствующими краевыми (областными) исполкомами разработать конкретные хозяйственные мероприятия по использованию спецпереселенцев.
10 апреля 1930 г. СНК РСФСР принял постановление «О мероприятиях по упорядочиванию временного и посто-

янного расселения высланных кулацких семей» в Северном и Сибирском краях и Уральской области, обязывавшее краевые (областные) исполкомы срочно закончить внутреннее расселение и трудовое устройство 3-й категории кулаков «с предоставлением им хотя бы минимальных, но вполне реальных возможностей прокормиться своим трудом и тем создать у них условия оседлого существования». Никаких средств на это из центра не отпускалось. Хозяйственные организации, заключившие договоры на рабочую силу из числа высланных кулаков (2-я категория) , должны принять на себя расходы по жилищному и бытовому устройству спецпереселенцев.
Еще раньше, на заседании бюро Северного крайкома ВКП(б) от 23-24 марта 1930 г., были приняты «Нормы хозяйственного вооружения и производственного обеспечения высылаемых в край кулацких семей». Каждая спецпереселенческая семья должна иметь: одну лошадь на две семьи, две коровы на 5 семей; сбруи, саней и телег — один комплект на две семьи, один плуг на 4 семьи, одну борону на 10 семей; 2 косы, один серп, 2 мотыги, один заступ, 2 топора, одну пилу поперечную, разный плотнично-столярный и кузнечно-слесарный инструмент на 15 руб. на семью, а для семей, расселяемых в районах промыслового рыболовства, зверобоя и охоты считать необходимым наличие хозяйственного вооружения до 200 руб. на семью и т.д.37
Комиссия СНК СССР (пред. В.В.Шмидт) на своих заседаниях обсуждала вопрос о минимальном снабжении спецпереселенцев сельхозинвентарем, семенами, строительными материалами и рабочим скотом. На первом заседании комиссии (5 апреля 1930 г.) было решено «отпустить для выселенных кулаков избыточный с/х инвентарь», Наркомзему СССР предлагалось представить свои предложения о снабжении спецпереселенцев семенами, в том числе картофелем, для весеннего сева. Одновременно с этим комиссия считала возможным дать после сева (?) для районов, куда переселяются раскулаченные, 4-5 тыс. лошадей. Местным органам власти районов вселения предлагалось отпустить необходимый для постройки жилищ лес. Другие строительные материалы для жилищного строительства (гвозди, стекло) должны быть отпущены из центра. В то же время комиссия признала невозможным отпуск для выселенных кулаков рыболовных снастей.

На следующем заседании комиссия В.В.Шмидта (11 апреля 1930 г.) рассматривала предложения ведомств и приняла по ним решения (об отпуске сельхозинвентаря, семян). В частности, для закупки лошадей выселенным хозяйствам в Сибирь, Северный край и на Урал решено было отпустить по 300 тыс. руб. На хозяйственное устройство выселенных отпускалось 5 млн. руб. в порядке кредита. На гужевые переброски расселяемых кулацких семей выделялось 2,3 млн. руб. (Сибирь — 950 тыс. руб., Урал — 750 тыс., Северный край — 600 тыс.) из расчета по 4 руб. на человека.
Кроме того, комиссия СНК СССР предусматривала расходы на управление и содержание «кулацких поселков» — на содержание администрации поселков до конца 1930 хозяйственного года (до 1 октября) отпускалось до 800 тыс. руб. (на 500 семей один комендант и один старший милиционер). Однако эти решения комиссии должны быть утверждены Политбюро ЦК ВКП(б).
Из других вопросов, обсуждавшихся на заседании комиссии СНК СССР, следует назвать о продовольственном снабжении ссыльных семей и о расходах на медицинскую помощь38.
Как видим, круг вопросов, рассматривавшихся на заседаниях комиссий, был довольно широк, однако реальные результаты их решений были весьма скромными. Сельскохозяйственный инвентарь, семена и рабочий скот (лошади) выделялись после окончания весенне-полевых работ. Размер выделяемых средств и материалов был явно недостаточным. Так, на 100 тыс. выселенных семей (более 520 тыс. человек) выделялось 4-5 тыс. лошадей, на хозяйственное устройство — менее чем по 10 руб. на человека. Фонд на противоэпидемические мероприятия и медико-санитарное обслуживание спецпереселенцев составлял 1,5 млн. руб., т.е. менее чем по 3 руб. на человека.
Основным занятием высылаемых кулаков в Северном крае должно быть сельское хозяйство с животноводческим уклоном в Вологодском округе, в Коми области и на Печоре. В свободное от сельхозработ время предполагалось, что трудоспособные члены семей обязаны работать на лесозаготовках и на сплаве леса. Семьи, расселяемые по побережью Белого моря и Ледовитого океана, должны были использоваться на рыбных промыслах и водном транспорте. Использование ссыльных на

других работах (лесохимическом и дорожном строительстве, производстве стройматериалов) планировалось по мере освобождения их от лесозаготовок.
Исходя из таких установок, составлен план расселения и использования спецпереселенцев в крае. Основной удельный вес приходился на лесозаготовки — 65,3%, затем на сельское хозяйство — 13,5% и на промыслы — 21,2%. При этом в Севе-ро-Двинском, Архангельском и Няндомском округах и Коми автономной области на лесозаготовки приходилось от 75 до 90% численности выселенных семей, в Вологодском округе на долю сельского хозяйства приходилось 40%, а в Ненецком автономном округе все спецпереселенцы должны быть заняты на промыслах.
Из общего числа выселенных кулаков в Северный край 34,5 тыс. семей передавались Северолесу, 5 тыс. — Комилесу, 3,5 тыс. Транспортному линейному отделу Северных железных дорог, 1,5 тыс. Стройотделу и 1 тыс. семей — Волгокаспийлесу39. Однако в связи с тем, что из 46,6 тыс. семей к местам постоянного поселения к 1 декабря 1930 г. прибыло 32,24 тыс. семей (около 104 тыс. человек), остальные — 126 тыс. человек — умерли, бежали или были свободно расселены, как неправильно раскулаченные, планы расселения и хозяйственного устройства претерпели существенные изменения.
Из 104 тыс. человек только 65 тыс. были размещены в бараках, а 39 тыс. в шалашах и землянках. К 1 декабря 1930 г. в крае была построена примерно одна треть потребного объема жилья. Строительство велось силами спецпереселенцев: занято было 23 634 человека, не считая 6 тыс. человек, занятых на лесозаготовках. Остальные трудоспособные переселенцы не могли работать ввиду отсутствия одежды и обуви40.
Тяжелое положение у спецпереселенцев было и с продовольствием. В марте 1930 г. полномочный представитель ОГПУ по Северному краю Р.ИАустрин сообщал по прямому проводу ГГЯгоде и Е.Г.Евдокимову, что вопрос питания спецпереселенцев до сих пор не решен Наркомторгом, который на запросы Северного края отделывается «саботажным молчанием», никаких продуктов не отпускает и «вопросами снабжения не занимается». Это ставит край перед фактом «голодания высланных семей». Между тем для поддержания жизни спецпереселенцев

установлен «голодный паек» в граммах: хлеба — 300, крупы — 30, муки подболточной — 2, сельдей — 75, картофеля —195, луку — 15, сахару — б, суррогат-чая — 3, соли — 7, капусты — 100, лаврового листа — 0,25. Для детского питания добавочно: сахара — 6 и растительного масла — 7. Эти нормы составляют 1300 калорий. Для избежания цинги особенно необходимы были лук, капуста, перец, лавровый лист и селедка. Всего для 225 тыс. человек спецпереселенцев на месяц требуется в тоннах: муки — 1 315, подболтки — 13, крупы — 202, сельдей взамен мяса — 506, картофеля — 1 316, капусты — 675, сахара — 31, напитка суррогат-чая — 20, соли — 48, лука — 122, перца — 3,5, лаврового листа — 1,741. Но ничего этого не было.
26 мая 1930 г. СТО СССР принял постановление о снабжении спецпереселенцев продуктами, обязывавшее Наркомторг СССР выделить продукты, исходя из того, что «спецпереселенцы, работающие на лесозаготовках снабжаются по нормам постоянных рабочих». Переселенцам, занятым освоением края, устанавливались нормы питания в 500 грамм хлеба в день.42
Однако перебои со снабжением продолжались. В Информационном обзоре ОГПУ от 10 июня 1930 г. приводились выдержки из писем спецпереселенцев, высланных в Северный край, описывающих их положение в ссылке: «Хлеб, что мы с собой взяли, у нас забрали и теперь нам ничего не выдают. Голодаем и мучаемся. Умирают ежедневно по 35 душ» (Вологодский округ). «Много народу топится в реке Двине. Люди бросаются под поезд от голода» (Архангельский округ)43.
И даже через три года, в апреле 1933 г. врач спецпоселка «Вежа» (Северный край) в докладной записке председателю Коми облисполкома сообщал, что «положение в поселке самое скверное. Все население, за малым исключением, истощено настолько, что еле бродят 30% приблизительно с голодными отеками... Вследствие недостатка пайка употребляют в пищу — березовую кору, силос, листья и даже коровий помет». В результате этого в спецпоселках пяти районов Коми области (Сыктывкарский, Усть-Вымский, Сторожевский, Троицко-Печорский, Усть-Куломский), где было расселено 26 922 спецпереселенца, до лета 1933 г. умерло 2 827 человек (10,5%)ЛА.
11 мая 1933 г. секретарь крайкома ВКП(б) Северного края В.И.Иванов сообщал И.В.Сталину, что в ведении трестов лес

ной промышленности находится 34 827 семей спецпереселенцев (120 170 чел.). Все они размещены в 201 поселке, построенных в необжитых местах, для использования рабочей силы спецпереселенцев на лесозаготовках. Ряд спецпоселков уже стал на ноги, создана своя хозяйственная база (сельское хозяйство, кустарные промыслы, охота, сбор ягод и проч.), «люди осели и хозяйственно прирастают». «Однако, — писал Иванов, — в значительной части поселков картина иная... Дело в том, что не занимались хозяйственным устройством спецпереселенцев». Основная причина тяжелого положения последних, по мнению автора записки, заключалась в том, что до сих пор не закончено сельхозустройство спецпереселенцев, поэтому на человека приходится 0,05 га посева, 0,08 га — сенокоса, 0,02 головы коров и 0,02 лошади. В связи с этим секретарь крайкома просил Сталина выделить около 7 млн. руб. на раскорчевку 10 176 га леса и кустарников под пашню и сенокос и закупку 2 100 коров и 1 200 лошадей, предусмотреть финансирование и фонды продснабжения жилищно-строительных работ для спецпереселенцев Северного края, а также увеличить норму снабжения детей хлебом со 165 грамм до 300.
«Товарищ Сталин, мы понимаем, еще раз оговариваюсь, — заканчивал записку Иванов, — всю сложность и трудность разрешения поднимаемых вопросов, но для нас совершенно очевидно, что, произведя эти капиталовложения, затратив некоторые прод. ресурсы, мы добьемся действительного производственного эффекта от этой значительной группы рабочих...»45
В Уральской области план расселения и хозяйственного устройства строился, исходя из расчета использования труда спецпереселенцев, главным образом, на лесозаготовках и рыбных промыслах. Наряду с этим на разработку полезных ископаемых планировалось выделить из 32,8 тыс. семей спецпереселенцев, тресту Уралмет 7,5 тыс. и Уралуглю — 0,5 тыс.; Рыбтресту более 3 тыс. семей, остальные — лесным трестам (Камураллес и Волгокаспийлес). К началу мая 1930 г. на лесозаготовках было использовано 27,1 тыс. человек46. Лишь 2,5 тыс. семей, выселенных в Тобольский округ, предполагалось в первое время использовать в сельском хозяйстве.
Создание крупных промышленных центров на Урале (Магнитогорский, Нижне-Тагильский, Орско-Халиловский, Берез

никовский и др.) потребовало огромного числа рабочих рук. К весне 1931 г. в горно-добывающей промышленности и строительстве было занято 13,6 тыс. семей спецпереселенцев, на рыбных промыслах — 6,2 тыс., в леспромхозах — 25,5 тыс. и менее одной тысячи семей — в сельском хозяйстве47.
В связи с новым массовым раскулачиванием и выселением в 1931 г. все новые контингенты раскулаченных поступали на Урал, как и в другие районы вселения. В апреле 1931 г. секретарь Уральского обкома ВКП(б) И.Д.Кабаков просил ЦК ВКП(б) и И.В.Сталина выделить 50-60 тыс. кулаков на Урал из других областей для работы в районах: Тавды, Надеждинска, в верховьях реки Камы, на Вишере и других местах. Просьба Кабакова была удовлетворена. 20 мая Политбюро приняло решение о переселении на Урал 55 тыс. кулацких семей. Были удовлетворены заявки Уралугля на 1 100 семей спецпереселенцев для Кизеловского и 1 100 семей для Челябинского районов. По заявкам Востокстали выделено 5 тыс. семей для Кузнецкстроя, 5 тыс. — для Магнитостроя, 2 тыс. — для Синарстроя и рудоуправления, 1 000 семей — для Высокогорского рудоуправления, 1 200 — для Горноблагодатского рудоуправления, по 500 семей спецпереселенцев для Златоустовского и Высокогорского рудоуправлений. Были удовлетворены и заявки Цветметзолота на 1 800 семей для предприятий Тагила, Карабаша, Калаты и Урал платины48.
Значительная часть спецпереселенцев направлялась в лесопромышленные, главным образом, северные районы; и менее 10% раскулаченных должны заняться «сельхозколонизацией».
Наряду со спецпоселками для высланных и расселенных кулаков 2-й и 3-й категорий, создавались концлагеря для заключенных (1-я категория кулаков). Секретарь Уральского обкома ВКП(б) И.Д.Кабаков в письме Г.Г.Ягоде писал, что решение об открытии нового лагеря на Урале является «вполне своевременным и необходимым... и окажет значительную помощь в деле выполнения задач, поставленных на Урале». Развертывание лагеря в районе Северного Урала, считал Кабаков, крайне необходимо для освоения и разработки колоссальных лесных массивов в районе Н.-Ивдель и бассейне реки Тавды; разработки Богословских каменноугольных копей и северных железных рудников, а также для строительства железной дороги, которая

нужна для освоения лесов Севера и горных ископаемых и должна «соединить Урал с рыбными богатствами Оби»49.
Интересна в этой связи и записка Ягоды руководящим сотрудникам ОГПУ от 12 апреля 1931 г., в которой он излагал свой проект превращения концлагерей в спецпоселки для заключенных. «Надо превратить лагеря в колонизационные поселки, — не дожидаясь срока заключения, — предлагал Ягода. — Филантропический стимул сокращения срока за хорошее поведение не только никуда не годится, но часто даже вреден... Нам надо быстрейшим темпом колонизировать Север». Поэтому, считал он, нужно всех заключенных перевести на поселковое поселение разрешив желающим выписать свои семьи. Создать поселки от 200 до 300 дворов. В свободное от лесозаготовок время «спецпереселенцы» занимаются огородничеством, разведением скота, рыболовством, к ним «присоединить ссыльных, которых также включать в поселок». В тюрьмах и лагерях, признавал Ягода, находятся преимущественно крестьяне («аграрники»), которых «тянет на землю».
Так будут осваиваться безлюдные северные районы богатые лесом, нефтью, углем и другими полезными ископаемыми, в результате чего в будущем «вырастут пролетарские городки горняков»50.
Предложения Ягоды получили частичную реализацию в дальнейшем. Нарком юстиции Н.В.Крыленко в циркуляре от 21 июля 1931 г. предложил в списки кулаков, подлежащих выселению, включать и осужденных по статьям 61, 107 и 74 УК РСФСР, независимо от срока заключения; лица, осужденные за «контрреволюционные преступления, поджоги и террористические акты, на сроки свыше 3 лет не подлежат освобождению из тюрем». Дела по статьям 61, 107 и 74, «находящихся в стадии расследования, прекращаются и обвиняемые высылаются вместе с семьями»51.
Несколько позднее, 2 и 21 сентября 1931 г., ОГПУ также признало возможным разрешить соединение заключенных с их семьями, если они находятся на территории области (края) расположения лагеря, где отбывают наказание заключенные, осужденные ОГПУ по ст. 58-10 и 58-12 на срок до 3 лет включительно, а также осужденные по ст. 61, 62, 79-1, 82, 87-а и 107 УК РСФСР. Все досрочно освобожденные из лагерей передаются:

а) часть на колонизацию в пределах расположения лагеря
с использованием на предприятиях, туда же направляются и
семьи заключенных;
б) другая часть поступает в распоряжение Отдела по спец-
поселениям ГШ ОГПУ для соединения с семьей, которая нахо-
дится в спецпоселке.
При выборе того или другого способа соединения семей Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ должно руководствоваться «соображениями оперативно-чекистского порядка и хозяйственной целесообразностью»52.
К сожалению, мы не располагаем данными, сколько было досрочно освобождено заключенных для соединения с семьями в спецпоселках. Известно, что в 1931 г. на Урал поступило 95 544 семьи в количестве 438 908 человек, в том числе за счет внутреннего переселения примерно 15 тыс. семей, но сколько из них было воссоединенных — неизвестно.
В то время как уральское партийное руководство просило вызвать на Урал дополнительный контингент спецпереселенцев, расселенные в начале 30-х годов кулаки не были хозяйственно устроены, и потому наблюдалась большая убыль рабочей силы в лесной промышленности. Нарком внутренних дел СССР Г.Г.Ягода в записке в ЦК ВКП(б) И.В.Сталину и в Комиссию партийного контроля Л.М.Кагановичу в 1934 г. сообщал, что тресты «Западолес» и «Свердлес», «прикрываясь объективными причинами, уклоняются от освоения ссылки и очень мало делают для того, чтобы создать из нее постоянные кадры». Жилищные условия спецпереселенцев были неудовлетворительными. Большая часть домов находилась «в полуразрушенном состоянии»; строительство и ремонт жилья сорваны по вине трестов и Наркомлеспрома, деньги, отпущенные на жилстроительство, не используются. Продовольственное снабжение спецпереселенцев было также неудовлетворительным: в некоторых леспромхозах продукты не выдавались по 5-10 дней, люди голодали.
Ягода предлагал: изъять всех трудпоселенцев из тех трестов, где не было проведено хозустройство; привлечь к партийной и судебной ответственности виновных в срыве хозусройс-тва труд(спец)поселенцев; обязать НКЛеспром ликвидировать задолженность по зарплате.

Но и после этого положение с трудпоселенцами мало изменилось.
К весне 1932 г. на Урале для спецпереселенцев было построено 24,3 тыс. жилых помещений, в которых имелось 77,2 тыс. комнат-квартир. В домах размещалось по 3-4 семьи, но основным типом жилого строительства являлись бараки, как наиболее дешевые. Не был преодолен кризис жилья и к концу 1932 г. Многие спецпереселенцы размещались в общих бараках и землянках. Так, в Магнитогорском районе новостроек в Северном поселке 5,5 тыс. спецпереселенцев проживали в 24 бараках (в среднем по 230 человек в одном бараке). В Туков-ском спецпоселке — 4 тыс. человек жили в 12 бараках и 70 землянках; в Известковском — 1,9 тыс. человек ютились в бараках и землянках.
Внутренние помещения бараков нередко не были разделены перегородками. На семью, как правило, выделялись одни нары, но их не хватало для всех. Тогда люди спали под нарами, на голой земле. В Кизеловском районе, где было 48,6 тыс. спецпереселенцев, на человека приходилось от 0,5 до 1,25 кв. метра жилой площади. В спецпоселках других районов размеры жилья на одного человека не превышали 1,5 кв. метра53.
Крупнейшим районом вселения и размещения спецпереселенцев в 1931 г. был Западно-Сибирский край. Основным занятием спецпереселенцев должно стать сельское хозяйство с перспективой использования их труда в лесной промышленности и на промыслах.
18 марта 1931 г. комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с А.А.Андреевым приняла предложение Западно-Сибирского крайкома партии о переселении 40 тыс. кулацких хозяйств из южных в северные районы края (Каргасовский, Парабельский, Колпашевский, Чаинский, Кривошеинский, Баксинский, Зырянский и др.) «для освоения черноземных массивов этих районов и для лесоразработок». Разрешалось переселяемым хозяйствам взять с собой необходимый минимум земледельческого инвентаря, тягловой силы и других орудий производства. Предлагалось СНК СССР отпустить ОГПУ 3 млн. руб. на переселение кулацких хозяйств в Западно-Сибирском крае54.
На этом же заседании было решено «все обслуживание районов вселения кулаков (кулацкие поселки и комендатуры)

передать в ведение ОГПУ со всем имуществом и денежными средствами».
В мае 1931 г. Ягода сообщал всем ПП ОГПУ районов вселения о том, что ОГПУ передается хозяйственное, административное и организационное управление спецпереселенцами, а также все материальные и денежные фонды, отпущенные на спецпереселенцев. Органы ОГПУ имеют право заключать специальные договора с хозяйственными организациями на использование труда спецпереселенцев, а также сами создавать различные хозяйственные и производственные организации и предприятия.
1 июля 1931 г. Совнарком СССР принял специальное постановление «Об устройстве спецпереселенцев», согласно которому было ассигновано в распоряжение ОГПУ на расходы в 1931 г. «по переселению, водворению и освоению кулацких хозяйств» 28 027 400 руб., в том числе на жилищное строительство 8 млн. руб., на приобретение инвентаря 10 064 тыс. руб. и 2 млн. на завоз продовольствия для спецпереселенцев. При этом этот кредит «подлежит возврату в доход казны» в течение трех лет, начиная с 1933 г., а на продовольствие — в течение одного года, начиная с 1 мая 1932 г.55
23 декабря 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло специальное постановление «О хозяйственном устройстве спецпереселенцев в Нарымском крае» (28 декабря оно было оформлено как постановление СНК СССР). В постановлении ставилась задача в ближайшие два года полностью освободиться от ввоза в край продуктов и фуража для снабжения спецпереселенцев и перейти на снабжение продуктами собственного производства. Для этого по сельскому хозяйству в ближайшие годы должны специализироваться Галкинская, Парбикская, Тоинская и Шегарская комендатуры Нарымского края с населением в 55,7 тыс. человек, 25 тыс. из которых будут использоваться в качестве рабочей силы.
По лесу и кустарным промыслам будут специализироваться Нижне- и Средне-Васюганские, Парабельская, Котская, Колпа-шевская, Могочинская, Ново-Кусковская, Кулайская, Кето-Чу-лымская и Александро-Ваховская комендатуры с населением в 160,2 тыс. человек, из которых 60 тыс. составит трудоспособное население.

В соответствии с этим предлагалось отвести спецпереселенцам в Нарымском Севере 855,5 тыс. га, из которых половина должна быть землеустроена в 1932 г.; раскорчевать 75,7 тыс. га, построить 970 колодцев и проложить 285 км проселочных дорог; освоить под полевые и огородные культуры 34,7 тыс. га; завезти 3 570 лошадей, 4 100 голов молочного скота и 1 400 свиней.
Для осуществления программы по сельхозустройству выделялось 12 764 тыс. руб., в том числе 11 644 тыс. руб. кредита и только 1 120 тыс. безвозвратных ассигнований. Эти средства предлагалось выделить из отпущенных согласно постановлению СНК СССР от 16 августа 1931 г. 40 млн. руб. на спецпереселенцев.
Постановление Политбюро — СНК СССР предусматривало лесозаготовительную программу в 2 300 тыс. кубометров древесины и дров в 1932 г. Для выполнения этой программы предлагалось Главлеспрому выделить 5 млн. руб. капитальных вложений на жилищное, культурно-бытовое и хозяйственное строительство, приобретение транспорта и т.п. На развитие кустарных промыслов Всекопромсовет должен был выделить 1 765 тыс. руб. (лесохимия, деревообработка, заготовка кедровых орехов, пушной промысел). План добычи рыбы был установлен в 5 млн. тонн, предложив тресту «Росрыба» выделить 500 тыс. руб. капиталовложений. Предусматривался ряд мер по транспорту и связи «для создания надлежащих условий вывозки из Нарыма лесоматериалов, продукции промыслов, а также для ввоза продовольственных и промышленных товаров, всевозможного инвентаря и пр.»
ВСНХ предлагалось выделить строительные материалы и транспортные средства для индивидуального строительства спецпереселенцев. В постановлении обращалось внимание ведомств, в том числе Востокугля на недостатки в использовании средств, ассигнованных на хозустройство спецпереселенцев. Наркомснаб обязывался немедленно выполнить директиву о выделении для Востокугля 704 коров и 70 лошадей.
Предусматривались некоторые меры по медицинскому обслуживанию спецпереселенцев и борьбе с детской смертностью: укомплектование Нарымского края медперсоналом, снабжение медикаментами, строительство больниц, детских учреждений, столовых, питательных пунктов и т.п.

Широкая программа хозяйственного обустройства спецпереселенцев и освоения Нарымского края, намеченная постановлениями ЦК ВКП(б) и СНК СССР, не выполнялась. Это вынуждена была признать 16 марта 1932 г. комиссия Политбюро по спецпереселенцам (председатель Я.Э.Рудзутак), а 4 апреля — СНК СССР в постановлении «О хозяйственном устройстве и трудовом использовании спецпереселенцев, расселенных в Западной Сибири и Казахстане». Совнарком СССР констатировал «преступное отношение правления Запсиблестреста к делу хозустройства и трудового использования переданного ему контингента спецпереселенцев», выразившееся в невыполнении плана жилищного строительства и израсходовании средств более одного миллиона рублей не по назначению, в результате чего программа жилстроительства была сорвана; в израсходовании продовольственных и промтоварных фондов, предназначенных для спецпереселенцев, на другие цели.
В постановлении также отмечалось «полное невыполнение» Кузнецкстроем обязательств по хозустройству спецпереселенцев (жилищного, бытового, культурного и медстрои-тельства), а также бездеятельность Запсибкустпромсоюза в «организации спецпереселенческих кустарных артелей и незаконное использование не по назначению денежных средств и материальных фондов», предназначенных для организации кустпромартелей спецпереселенцев Нарыма.
После этого были приняты некоторые организационные выводы. В одном из пунктов постановления предлагалось правление Запсиблестреста предать суду за разбазаривание денежных средств, продовольственных и промышленных фондов, предназначенных для спецпереселенцев. Но такая формулировка носила слишком общий характер. Поэтому по ходатайству ЦКК ВКП(б) - НК РКИ от 19 апреля 1932 г. Политбюро уточнило формулировку этого пункта. Окончательная редакция гласила: «Предложить Западно-Сибирской КК привлечь членов правления Запсиблестреста к партийной ответственности, а непосредственных виновников разбазаривания... предать суду»56.
В мае-июне 1932 г. был сменен состав правления треста, ряд работников леспромхозов был осужден на срок от 6 месяцев до нескольких лет. Однако и после этого злоупотребления

продолжались. 27 октября 1932 г. Ягода в письме в ЦК ВКП(б) сообщал, что по итогам расследования к ответственности было привлечено 140 районных и краевых работников НКЛеса за разбазаривание и расхищение хлебных фондов, выделенных для спецпереселенцев.
Совнарком СССР в постановлении от 4 апреля 1932 г. предлагал Наркомтяжпрому обязать начальника Кузнецкстроя «немедленно приступить к развертыванию строительства постоянных жилищ для спецпереселенцев, культурного, бытового и медстроительства», выделив для этой цели не менее 3 млн. руб. Заметим в этой связи, что договоры, заключенные между Сиблагом и Кузнецкстроем, систематически не выполнялись (о хозяйственном и бытовом устройстве спецпереселенцев, о развитии огородничества в промышленных комендатурах и т.д.). Выделенные Наркомтяжпромом 3 млн. руб. на жилищное строительство Кузнецкстрой израсходовал на другие цели. Между тем на Кузнецкстрое 4,7 тыс. семей и столько же на других предприятиях Востокстали на зиму 1931 /32 г. остались жить в землянках и малоприспособленных для этого бараках. Поэтому, несмотря на большую потребность в рабочей силе, начальник Кузнецкстроя С.М.Франкфурт в телеграмме от 1 марта 1931 г. А.А.Андрееву просил отменить распоряжение Востокстали, согласованное с ГУЛАГом, от отправке 5 тыс. семей спецпереселенцев на площадку Кузнецкстроя, вследствие отсутствия «какой бы то ни было жилплощади», а также ввиду чрезвычайно напряженного положения с продснабжением и медицинским обслуживанием. Всего в южных комендатурах Западной Сибири без постоянного жилья было 26 тыс. семей.
Несколько лучше, хотя тоже плохо, обстояло дело в Нарымском крае.
По данным помощника начальника Сиблага И.Долгих, с 1930 по октябрь 1935 г. в Нарымский округ было вселено и хозяйственно устроено 103 тыс. человек «бывшего кулачества и их семей», из которых 81 тыс. человек занимались сельским хозяйством. Раскорчевано и освоено спецпереселенцами 81,5 тыс. га земли, из них 60,4 тыс. га в 1935 г. было занято под посевом. Имелось 2 МТС с 59 колесными и 4 гусеничными тракторами; лошадей — 10,3 тыс. голов, крупного рогатого скота — 22,2 тыс., овец — 11,8 тыс. и 9,2 тыс. голов свиней. В

неуставных сельхозартелях было объединено 80% спецпереселенцев.
В докладной записке начальника ГУЛАГа НКВД М.Бермана наркому внутренних дел СССР Г.Ягоде, относящейся к этому же времени (5 ноября 1935 г.), сообщались несколько иные сведения, а именно: раскорчевано и очищено от леса 116,8 тыс. га,в том числе 100,5 тыс. под пашню, 16,3 тыс. га под усадьбы и сенокос. Лошадей имелось на 1 июля 1935 г. —13,7 тыс. голов, крупного рогатого скота — 30,8 тыс., овец — 15,9 тыс., свиней — 12 тыс. голов. В МТС имелось 78 колесных и 4 гусеничных тракторов.
В спецпоселках Нарымского округа построено 16 819 жилых домов и 295 бараков. На человека приходилось в среднем по 4,2 кв. метров жилья, и тем не менее 12% спецпереселенцев проживало и через 5 лет с начала высылки в землянках и полуземлянках57.
В Казахстан, несмотря на указание Сталина включить его в число основных районов вселения раскулаченных, в 1930 г. была вселена только 1 341 семья (7 535 чел.) и переселена внутри республики 1 421 семья (7 816 чел.), всего, следовательно, 2 762 семьи (15 351 чел.). Размещены они были, как уже отмечалось, в основном в районе Аральского моря на рыбных промыслах.
В 1931 г. в Казахстане было расселено уже 42 939 семей спецпереселенцев, насчитывавших 191 964 человека. Основная масса спецпереселенцев была расселена в Северном Казахстане (33 098 семей, 149 617 человек), где основным занятием их было сельское хозяйство и, частично, кустарные промыслы. Проведено землеустройство на площади 141 577 га для полеводства и огородничества. На сельхозустройство спецпереселенцев на 1931/32 хозяйственный год выделялось 2 734 тыс. руб. Для ведения хозяйства у спецпереселенцев имелось 40 изношенных тракторов «Интернационал» и 3 580 лошадей, что, разумеется, для освоения 33 509 га (31 079 га под полевые культуры и 2 430 га — под огородные) было чрезвычайно мало. Что касается продуктивного скота, спецпереселенцы имели 643 коровы и 559 телят. С 1931 г. стала проводиться подготовительная работа по организации неуставных сельскохозяйственных артелей. Некоторое число спецпереселенцев передавалось совхозам Казахстана.

На организацию кустарных промыслов Всекопромсоюз перевел 320 тыс. руб. Кроме того, для извозного промысла было передано 1 002 лошади, 413 пароконных бричек и 334 одноконных телег и сбруя.
Часть спецпереселенцев была направлена на разработку угольных карьеров в районе Караганды. Плохо обстояло дело с жилищно-бытовым устройством спецпереселенцев. В Северном Казахстане к зиме 1931/32 г. более 50 тыс. человек не имели жилья и ютились в землянках, шалашах, палатках и т.п. Культурно-бытовые учреждения (клубы, избы-читальни и проч.) фактически отсутствовали — на 150 тыс. человек было 2 клуба и 10 изб-читален, 4 библиотеки-передвижки.
Продовольственное снабжение (не говоря уже о промтоварах) было неудовлетворительным — 37% спецпереселенцев вообще не получали продуктов, так как не обслуживались потребкооперацией.
В Южном Казахстане спецпереселенцы использовались главным образом в промышленности — на предприятиях Всесоюзного объединения по добыче, обработке и реализации цветных металлов, золота и платины (ЦМЗ), Мойских рудниках и других. Для удовлетворения потребности в продовольствии на 1932 г. отводилось 2 232 га земли под огородные культуры для работающих в промышленности. Наряду с этим для спецпереселенцев, занятых в совхозах, подсобных хозяйствах предприятий, предполагалось выделить 1 068 коров, 778 лошадей и 356 свиней. Получили же только 30 коров, поэтому и здесь, как и в Северном Казахстане, ощущалась острая нехватка продовольствия. Из заготовленных 21 тыс. тонн овощей было доставлено спецпереселенцам только 20%.
Жильем были обеспечены 26 217 человек из 42 347 расселенных в Южном Казахстане, 2 740 спецпереселенцев были расселены на зиму 1931/32 г. в крестьянских домах, а 12 480 человек на 10 ноября 1931 г. не имели жилья.
На организацию и сельскохозяйственное освоение труд-поселков ОГПУ в 1933 г. отпущено 148 млн. руб., использовано 82,8 млн., т.е. 56%, в том числе по Казахстану — 19,9 млн. руб. На 1934 г. было ассигновано 48,5 млн. руб., в том числе на трудпоселения в Казахстане 14,4 млн. руб. Распределялись эти средства следующим образом: на сельхозустройство 5 млн. руб.,

на строительство и оборудование — 4 млн., обслуживание труд-поселков— 1,7 млн., медицинское обслуживание — 1,8 млн., другие расходы — 2 млн. руб59.
Однако средства, отпущенные на устройство спецпереселенцев, использовались не по назначению, разворовывались. Об этом, в частности, свидетельствует проект приказа Нарко-зема СССР от 20 июля 1934 г., в котором отмечалось «совершенно неудовлетворительное состояние освоения и хозустройства переселенцев, составляющих основной кадр квалифицированной рабочей силы в ирригационном строительстве "Караталс-трой" и Рисосовхозе». Как отмечалось в документе НКЗ СССР, 39% всех спецпереселенцев жили «в совершенно не пригодных к жилью землянках и полуземлянках». Остальные спецпереселенцы жили в «стандартных домах», которые мало отличались от землянок. Качество жилищного строительства было безобразным: дома строились из сырца-самана, без фундамента, без покрытий, с камышовыми или соломенными не обмазанными крышами. Планирование поселков производилось без учета ирригационных сооружений, поэтому, когда был проведен канал, ряд поселков оказался затопленным.
Снабжение также было неудовлетворительным: кроме хлеба (и то с перебоями) спецпереселенцы ничего не получали; продовольственные фонды разбазаривались.
Вследствие плохой организации труда, истощенности спецпереселенцев, заработок их был крайне низким — от 20 до 30 руб. в месяц на полевых работах и несколько выше на строительстве — от 35 до 70 руб. В результате «неудовлетворительного освоения спецпереселенцев» на «Караталстрое» наблюдалась значительная убыль населения (высокая смертность, побеги).
И хотя приказом зам. наркома земледелия А.Муралова от 20 июля 1934 г. предлагалось начальнику Управления строительства «Караталстрой» и директору Рисосовхоза к 1 сентября «обеспечить поквартирное размещение всех спецпереселенцев по установленной правительством норме и в месячный срок переселить из землянок и полуземлянок в стандартные дома» — приказ не был выполнен, как и в отношении других вопросов устройства спецпереселенцев (продснабжение, организация индивидуального огородничества и животноводства, снабжение топливом и т.п.)00.

В то время как ранее высланные и расселенные в северных и восточных районах страны кулацкие семьи не были еще обустроены, новые контингента выселялись из Украины, Северного Кавказа и других районов. Весной 1936 г. ЦК ВКП(б) разрешил выселить из Ойротии в Казахстан (Караганду) 300 семей. Фактически было намечено выселить 343 семьи, а выселено 315 семей (примерно 1 500 человек).
Кроме того, как известно, из Украины летом и осенью 1936 г. было переселено в Казахстан 15 тыс. польских и немецких хозяйств. Для их хозяйственного устройства отправлено 185 палаток, 87 сборных бараков, что обеспечивало размещение 20 тыс. человек, т.е. менее 30% переселенных. Выделялось на жилищное строительство 108 тонн гвоздей, 12 тыс. кв. метров стекла, 3,3 тонны проволоки, 20 тонн кровельного железа, строительный инструмент; завезено на один миллион рублей промышленных, продовольственных и хозяйственных товаров, что составляло менее 15 руб. на одного переселенца61.
К октябрю 1936 г. построено 3 228 двухквартирных домов, 250 приспособлено старых и дополнительно построено еще 297 домов, что обеспечивало 2,18 кв. м жилплощади на человека вместо планируемых 2,5 кв. метров.
Для переселенцев с Украины отведено 390 тыс. га земли или 35,4 га на одно хозяйство; организовано 37 колхозов (9,5 тыс. хозяйств), 3 МТС с 85 колесными и 50 гусеничными тракторами, 370 автомашинами. Переселенцам передано 270 лошадей, 1,9 тыс. голов крупного рогатого скота и 1,8 тыс. овец.
Всего на переселение, размещение и хозяйственное устройство польских и немецких семей в 37 поселках Казахстана в 1936 г. было затрачено около 54 млн. руб.; в 1937 г. — 17,9 млн. рублей''2. Следует иметь в виду, что часть средств, отпущенных из госбюджета, расходовалась не только на хозустройство переселяемых семей (хозяйств), но и на административное управление органами НКВД СССР трудовыми поселками. Следует иметь в виду и еще одно обстоятельство — большая часть (до 60%) ассигнований была возвратной. Это относилось ко всем спецпереселенцам. Например, к 1937 г. за переданные им в качестве ссуды дома, хозяйственные постройки, скот, инвентарь, затраты на раскорчевку, осушение и обводнение земель спецпоселки задолжали государству 68 163 489 руб. В 1937 г. по

гашено 10 459 481 руб.03 Это значит, что затраты государства на спецпереселенцев окупались не только дешевой рабочей силой в безлюдных и малонаселенных районах СССР, но и возвращались в качестве погашения возвратных ссуд.
Районом вселения раскулаченных семей являлся также Дальний Восток. Особое положение края, как форпоста на востоке, требовало заселения его как свободными переселенцами, демобилизованными красноармейцами, так и спецпереселенцами. К концу 1930 г. здесь расселено 4 223 семьи (21 609 человек) главным образом в районах золотых приисков. Так, на Сретенских приисках планировалось расселить 1 ООО семей, на Зейских — 1 300, на Нижне-Амурских и Селемд-жинских — по 750 семей, на Могочинских и Бирско-Сутарских приисках — по 350 семей. Хозяйственно-бытовое устройство спецпереселенцев возлагалось на Всесоюзное государственное золотопромышленное акционерное общество (Союззолото). Однако, как отмечалось в докладной записке зам. председателя ОГПУ С.А.Мессинга В.В.Шмидту (24 сентября 1930 г.), «по хозяйственному устройству кулаков, переданных для работ на приисках Союззолота в ДВК..., до сих пор почти ничего не сделано». Спецпереселенцы размещались в палатках или старых заброшенных бараках, не пригодных к жилью даже в летнее время. Отсутствовали помещения для бань, не было посуды и мыла для стирки белья. Плохо обстояло дело со снабжением продовольствием. «Совсем скверно обстоит дело с обувью и одеждой, особенно теплой, — докладывал Мессинг. — Имеется большое количество кулаков раздетых и босых». Медицинская помощь не организована, медикаментов не хватало.
Для спецпереселенцев Дальнего Востока не была отведена земля под пашню и огороды64. Между тем в край поступали все новые партии раскулаченных. К 1932 г. в крае, по данным ОГПУ, было расселено уже 10 497 семей в составе 43 746 человек. Но по-прежнему не хватало жилья, медико-санитарных учреждений, медикаментов.
Продовольствие завозилось на зиму в размере 60-70% потребности по голодным нормам. Фонды, выделяемые для спецпереселенцев, были обезличены, поэтому последние снабжались после вольнонаемных рабочих. Продовольствие разворовывалось.

Что касается сельхозустройства спецпереселенцев, то в связи с тем, что они расселялись в тайге и на болотах, в 1932 г. планировалось освоить не более 0,1 га на семью.
В последующие годы общая численность спецпереселенцев на Дальнем Востоке несколько изменилась. Так, если на 1 января 1933 г. в крае имелось 40563 спецпереселенца, то через год здесь было 46 495, на 1 января 1935 г. — 50 248, а в 1936 г. — 51 089 человек. В связи с принятием новой Конституции СССР, наблюдалось некоторое уменьшение численности спецпереселенцев (в 1937 г. до 44 423 человек, в 1938 г. — до 43 142 и в 1939 г. — до 24 253 человек)65. Объясняется это тем, что восстановленные в правах спецпереселенцы снимались с учета, хотя и продолжали проживать в местах вселения.
Остановимся еще на одном крупном, но особом районе спецпоселений. Речь идет о Беломорско-Балтийском комбинате ОГПУ-НКВД, образованном в 1933 г. для освоения Беломор-ско-Балтийского канала и прилегающих к нему районов.
История ББК такая. После завершения строительства Беломорско-Балтийского канала (1930-1933 гг.) И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов и С.М.Киров 18-25 июля 1933 г. совершили поездку по каналу, знакомились с его гидротехническими сооружениями, посетили порт Сорока, Мурманский порт и бухту Полярную. После поездки у Сталина возникла мысль использовать труд заключенных, сооружавших канал, для эксплуатации канала и освоения прилегающих к нему районов. По его предложению СНК СССР 17 августа 1933 г. принял постановление «О Беломорско-Балтийском комбинате», согласно которому непосредственное руководство ББК возлагалось на ОГПУ. Комбинат создавался как самостоятельная хозяйственная организация, действующая на началах хозяйственного расчета по планам, утвержденным СНК СССР. Начальником Белбал-ткомбината ОГПУ был назначен заместитель начальника ГУЛАГа ОГПУ Я.Д.Рапопорт, его заместителями—Д.В.Успенский (он же начальник Белбалтлага) и К.А.Вержбицкий, являвшийся одновременно уполномоченным НКВода и главным инженером.
Белбалткомбинату предоставлялось «монопольное право эксплуатации канала (Повенец-Сорока) и естественных богатств прилегающих к нему районов».

На комбинат возлагались следующие задачи:
а) колонизация края, прилегающего к Беломорско-Балтий-
скому каналу, путем заселения его трудпоселенцами;
б) управление всеми сооружениями канала, постройка но-
вых сооружений, связанных с каналом, и судостроение в целях
создания флота для Беломорско-Балтийского канала;
в) эксплуатация канала и грузового и пассажирского флота
на канале;
г) разведка и эксплуатация минерально-рудных ископае-
мых, добыча и разработка камня и других строительных мате-
риалов;
д) сооружение гидротехнического узла Свирьстрой № 2 и
гидростанции на реке Туломе;
е) разработка проблем сооружения второй линии шлюзов
на канале и углубление и расширение его, а также постройки
канала Кандалакша-Мурманск;
ж) постройка гидростанций на плотинах Беломорско-Бал-
тийского канала;
з) постройка железной дороги, шоссейных и грунтовых до-
рог, необходимых для освоения районов канала;
и) разработка лесных богатств и рыбных промыслов, орга-
низация земледелия и промысловой охоты;
к) постройка и организация лесопильных и лесохимических предприятий, бумажной фабрики и т.п.
В ведении комбината передавались все находящиеся на территории районов освоения предприятия, необходимые для осуществления указанных выше задач.
Снабжение комбината материалами, оборудованием, инструментами и другими предметами осуществлялось соответствующими учреждениями и организациями по заявкам ОГПУ или самого комбината. «Никакие учреждения и лица без особого разрешения СНК СССР не имеют права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность комбината», — говорилось в постановлении СНК СССР от 17 августа 1933 г.66
Это по существу было «государство в государстве», располагавшее огромной территорией, рабочей силой и материальными ресурсами. В распоряжении Беломорско-Балтийского комбината передавались все заключенные, работавшие на соору

жении канала. Подавляющее большинство их являлись крестьянами, осужденными в ходе коллективизации. Кроме того, на ББК ОГПУ прибывали трудпоселенцы с Урала и Средней Волги, из ЦЧО и Украины. 10 декабря 1933 г. зам. начальника ББК ОГПУ Успенский сообщал председателю СНК Карельской АССР Гюллингу о том, что общее количество трудпоселенцев, прибывших в район деятельности ББК составляло 1610 семей или 7 325 человек, в том числе 2 245 мужчин, 2 032 женщин и 3 048 детей. В числе прибывших было 612 семей с Урала, 388 — из ЦЧО, 290 — со Средней Волги и 320 семей из Украины. «Большинство прибывших крестьяне, бывшие кулаки», — говорилось в сообщении Успенского.
Прибывшие трудпоселенцы были размещены до постройки постоянных поселков во временных помещениях на станциях Надвоицы, Шавань, Тунгуда, разъездах № 18 и 19 Выгоостров, на шлюзе № 7 (Повенец) и других местах.
Всего к концу 1933 г. на ББК ОГПУ находилось 14 488 человек, к концу 1934 г. — 21 947 человек (6 557 семей), а на конец 1935 г. — 30 735 человек (9 711 семей)67. В дальнейшем по мере восстановления в гражданских правах части трудпоселенцев, а также в связи с высокой смертностью и побегами число трудпоселенцев сократилось. В 1936 г., например, умерло около 900 человек и бежало почти 1 200 человек, в 1937 г. — соответственно: 440 человек и 800 человек, в 1938 г. — более 500 и 650 человек, поэтому и численность трудпоселенцев уменьшилась в 1936 г. — до 28 164 человек, в 1937 г. - до 26 957. В 1938 г. в 21 трудпосел-ке ББК ОГПУ находилось 8 505 семей с общей численностью в 27 856 человек, которые в основном были заняты на лесоразработках и строительстве68.
Наряду с трудпоселенцами главную рабочую силу Беломор-ско-Балтийского комбината составляли заключенные, число которых на 1 апреля 1938 г. составляло 83 810 человек, содержавшихся в 139 лагерях. На комбинате работало также 3 737 вольнонаемных. Общее количество, таким образом, на ББК составляло 115 647 человек69.
Другим крупным районом спецпоселений на Северо-Западе СССР являлась Ленинградская область. Уже в ходе массового выселения и вселения раскулаченных в 1930-1931 гг. в Ленинградском военном округе было расселено около 6 тыс. семей

(примерно 30 тыс. человек). В дальнейшем, несмотря на убыль спецпереселенцев в связи с побегами и высокой смертностью, численность их не претерпела сколько-нибудь заметного изменения, так как систематически пополнялась за счет других районов. К началу 1932 г. в спецпоселках Ленинградской области имелось 32 905 спецпереселенцев, в 1933 г. — 32 401, в 1934 г. — 31 987, в 1935 г. - 28 985, в 1936 г. - 29 066 человек70. Основными районами расселения спецпереселенцев здесь были Кольский полуостров (разработка апатитов), Синявинские торфоразработки и Карелия (Нивострой, Карелгранит).
Жилищно-бытовые условия жизни спецпереселенцев здесь, как и в других районах, были тяжелые. Несмотря на суровые климатические условия, на апатитовых разработках из 18 668 спецпереселенцев зимой 1932 г. только 4 350 человек (25%) размещались в постоянных помещениях, остальные жили в землянках и полуземлянках. На Синявинских торфоразработках все спецпереселенцы (6 374 чел.) жили в бараках; на Нивострое 1 818 человек размещались в палатках (из 6 230 человек).
Ощущался острый недостаток в медико-санитарных учреждениях и медработниках. Бани работали с перебоями. Снабжение было скверным, не всегда выдавался даже хлеб, не говоря о других продуктах.
К 1936 г. в стране было 22 района спецпоселений, насчитывавших 1 845 поселков, в которых находилось 278 700 семей в составе 979 017 человек. Кроме того, в спецпоселках проживало 77 616 спецпоселенцев, восстановленных в правах, но не имевших права выезда с мест поселения, — всего 1 056 663 человека. В записке Сталину Ягода писал 7 февраля 1936 г.: «Учитывая, что хозустройство поселенцев по УССР, Якутии, Башкирии, Карагандинской, Челябинской, Ленинградской, Оренбургской, Свердловской областям, Северо-Кавказскому, Кировскому, Куйбышевскому, Красноярскому и Восточно-Сибирскому краям в настоящее время в основном закончено, — считать возможным распространить на них постановление от 17 января по Западно-Сибирскому краю». (Речь идет о постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по организации и хозяйственному укреплению колхозов и подъему сельского хозяйства северных районов Западно-Сибирского края», в котором, в част

ности, предусматривались меры по укреплению материальной базы неуставных сельхозартелей, свободное передвижение трудпоселенцев, восстановленных в правах, из района в район в пределах края и т.п.)
На труд (спец) поселенцев Узбекской и Таджикской ССР, Киргизской АССР, южных областей Казахской АССР, Северного и Дальне-Восточного краев, Омской области и трудпоселков Белбалткомбината НКВД, где окончательно хозяйственно не устроены спецпоселенцы, считал Ягода, постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 января 1936 г. пока не распространять71.
Примечания
1 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 1796. Л. 227.
2 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 354.
3 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
4 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 345.
5 ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 653. Л. 176-178.
6 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 1798. Л. 5.
7 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 330-331.
8 Покаяние. Коми республиканский мартиролог жертв массовых политических репрессий. Т. 4. Ч. 1. Сыктывкар, 2001. С. 213-214.
9 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 465-467.
10 Там же. С. 649-650; Спецпоселки в Коми области по материалам
сплошного обследования. Июнь 1933 г. Сборник документов. Сыктывкар,
1997. С. 9.
11 ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1943. Л. 107-108.
12 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 436-439.
13 ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 514. Л. 33-34, 36.
14 ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1943. Л. ПО.
15 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 — весна 1931 г. Ново-
сибирск, 1992. С. 89-92.
16 Там же. С. 187; Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 423.
17 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 1796. Л. 187.
18 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 423, 427, 707.
!3 Там же. С. 738-744; ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д 1943. Л. 133.
20 Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 90.
21 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 208.
22 Там же; бывший архив Политбюро ЦК КПСС; Раскулаченные спец-
переселенцы на Урале (1930-1936 гг.). Сборник документов. Екатеринбург,
1993. С. 103-104; бывш. Партархив Свердловского обкома КПСС. Ф. 4.
Оп. 10. Д. 253. Л. 1.
23 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 1797. Л. 6.

21 Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 — начало 1933 года. Новосибирск, 1993. С. 159.
25 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС. 2(5 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 1. Л. 6.
27 Там же. Ф. 5446. Оп. 82. Д. 45. Л. 257; Ф. 9479. On. 1. Д. 29. Л. 19-21.
28 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 30.
Л. 11.
29 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 30. Л. 13.
30 Там же. Д. 35. Л. 1, 41; Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
31 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 36. Л. 23, 24.
32 Там же. Д. 89. Л. 211-218; Д. 47. Л. 28.
33 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
34 Документы свидетельствуют. С. 382-383.
35 Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-
1937 гг.). Вологда, 1964. С. 316-319.
36 Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х го-
дов). М., 1996. С. 243-244.
37 Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе. С. 682.
38 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 377-380.
39 Там же. С. 426.
40 ГАРФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 1943. Л. 107-109.
41 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 353-354.
42 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
43 ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 653. Л. 176, 178.
44 Спецпоселки в Коми области. Сб. документов. Сыктывкар, 1997.
С. 251-253, 259.
45 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
46 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 427.
47 Раскулаченные спецпереселенцы на Урале (1930-1936 гг.). Сбор-
ник документов. Екатеринбург, 1993. С. 43-44.
48 Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 149-150.
49 Славко Т.И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936. М., 1995. С. 119.
50 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 3. Л. 23-24.
51 Там же. Д. 6. Л. 2-3.
52 Там же. Д. З.Л. 120.
53 ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 79. Л. 5; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 23. Л. 7-10;
Славко Т.И Указ. соч. С. 82.
54 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
55 Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 — начало 1933 г.
Новосибирск, 1993. С. 14, 36-37.
56 Там же. С. 31-32, 313.
57 Там же. С. 79; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 30. Л. 19-22; Бывший Архив
Политбюро ЦК КПСС.
58 Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 94.
59 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 24. Л. 7-8.
60 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 47. Д. 1. Л. 190-192.
61 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 36. Л. 8-9.

62 Там же. Л. 24-25; Д. 41. Л. 11-12.
63 Там же. Д. 47. Л. 17.
64 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 651.
65 ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 209-215.
66 ГУЛАГ в Карелии. 1930-1941. Петрозаводск, 1992. С. 89-90.
67 Там же. С. 99; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 209-211.
68 ГУЛАГ в Карелии. 1930-1941. С. 163; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89.
Л. 212, 214-215.
69 ГУЛАГ в Карелии. 1930-1941. С. 147.
70 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС; ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89.
Л. 207-212.
71 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.